— Да неужели? Вы бы Фрейда почитали — он бы вам стопудово понравился! Тоже большой любитель сводить все подряд к примитивным инстинктам.
— Возможно, когда-нибудь и почитаю, раз этот твой Фрейд так же разумен, как я. Есть определенная тяга — на физическом уровне. Она не столько следствие логики, сколько набор из сотен реакций. Это чистый исследовательский интерес, понимаешь?
Что-то мне совсем не нравился поворот нашего разговора, что я и обозначила своим видом. Господин же пребывал в отличном расположении духа и не пытался это скрыть, вопреки своей обычной привычке:
— Думаю, что ты не будешь против провести сегодняшнюю ночь в моей спальне? Для изучения остальных реакций, конечно.
— Я против!
— Почему вдруг? По-моему, у нас назревает презабавный эксперимент — проверить, насколько человеку важен характер, если физическое воплощение его полностью устраивает. Где заканчивается безотчетная страсть и начинается анализ?
— Не вижу ничего забавного! — я от злости даже краснеть начала.
— Тогда ты не будешь против поучаствовать.
— Но я против!
Он от меня взгляда не отрывал, и оттого становилось уж совсем не по себе. Тихо произнес:
— Марушка, перенеси вещи Ольги Сергеевны в мою комнату.
Та почти сразу показалась в проеме и ответила:
— Как прикажете, господин.
Сейчас телепатическая связь некроманта со слугами меня волновала меньше прочего. Я вскочила на ноги.
— Это еще зачем?!
Ему, по всей видимости, мои метания доставляли ни с чем не сравнимое удовольствие — не зря же глаза стали такими черными, а поза еще более расслабленной:
— Приглядывать за тобой буду. А то пока все выходит так, что как только ты остаешься наедине с собой — сразу начинаешь организовывать коалиции против меня. Кажется, я нашел выход лучше, чем держать тебя в подвальной клетке. А ты как думаешь?
Я возмущенно уставилась на него. Дыхание от ярости сбилось:
— То есть так, да? Угрожаете?
Он легко пожал плечами, но прекращать улыбаться не собирался:
— Угрожаю.
— Но так нельзя! Нельзя принуждать кого-то… к чему вы меня принуждаете!
— К исследовательским экспериментам? Почему же нельзя? Картина видится мне очень простой: ты здесь по моей воле, но тебе нужна от меня услуга. Так тебе ли указывать, что мне можно, а чего нельзя?
Я вылетела из столовой, столкнулась с поваром — такой же неэмоциональной куклой в виде пожилой женщины, выбила у нее из рук чашку, но даже не замедлилась. Остановилась только во дворе, когда при приближении к забору впечаталась в вяжущую невидимую стену. Упала на колени и закрыла глаза ладонями. Нет, я не позволила себе разреветься. Но мне надо было остыть.