— Ольга, — сказал чуть тише. — Я хоть когда-то могу рассчитывать на твою искренность? Собственно, от этого и будет зависеть, придется мне тебя насиловать или нет.
Я неуверенно скосила взгляд на его лицо:
— Спрашивайте. Снова угрожаете, но я за последний час научилась расставлять приоритеты. Так что постараюсь быть настолько искренней, насколько умею.
— Хорошо.
Некромант вдруг встал и шагнул ко мне. Я тоже нервно вскочила и спонтанно вскинула ладонь, как если бы останавливала его от сокращения дистанции. А он как будто и не собирался делать последний шаг.
— Твой любимый в том мире не целовал тебя? Я правильно понял, что у вас никаких подобных отношений и не было?
— Правильно, — буркнула я. О Дмитрии Александровиче вспоминать уж совсем не хотелось, чтобы не накрыло тоской окончательно.
— Нет-нет, не отводи взгляда, — он протянул руку и поддел двумя пальцами мой подбородок. — Если уж смущаешься, то я хочу это видеть.
После таких слов совсем не смутиться не получилось бы. Но я заставила себя смотреть прямо ему в глаза. И никак не могла понять, что же приводит его в такое довольство:
— Замечательно. Получается, что я стал первым, кто вообще тебя поцеловал? В том самом облике, который тебе так не нравился.
На это я уже могла возразить, даже улыбка проскочила:
— Далеко не первый, господин Шакка! Я вам больше скажу — до встречи с Дмитрием Александровичем я с мужчинами не только целовалась!
— Серьезно? — кажется, он на самом деле удивился. — И никому из них супругой не была?
— Никому!
— Потрясающе, — сказал это с почти настоящим весельем.
Уж не знаю, что его потрясало, но меня просто изнутри разорвало бы, не добавь я:
— По взаимному согласию и к взаимному удовольствию! А если бы меня кто-то из них попытался изнасиловать, то я была бы не я, если бы он после этого остался на свободе, живой и здоровый. Понимаю, что сейчас совсем другой расклад, но вы на всякий случай запомните.
Теперь он тихо усмехнулся:
— Я на память вообще не жалуюсь, потому запомню. Но вряд ли эта информация хоть как-то касается меня.
Поморщилась устало. Он прав, что тут скажешь? Может меня даже на лоскуты порезать — и ничего ему не будет. С другой стороны, почему он задает странные вопросы, а не швыряет меня на кровать? Если бы только изнасилование было его целью, то я бы сейчас уже кричала от боли и отвращения. Но он продолжает расспрашивать. Похоже, не преувеличивал, когда говорил про исследовательский интерес.
— На меня смотри, Ольга, — вот если бы не такие холодные распоряжения, то я бы вообще расслабилась. — Я предлагаю тебе еще одну сделку. На сегодняшнюю ночь.