Спокойно мы смогли поговорить, только разместившись в экипаже. Я начала:
— Она. Совершенно точно.
Господин Шакка выглядел еще более серьезным, чем обычно:
— Итак, госпожа Эника, первая хозяйка Тайишки, пятидесяти лет отроду. Все сходится с отчетами моих слуг, которые изредка приглядывали за Тайишкой. И это подтверждает главную версию: двойники в двух мирах каким-то образом взаимодействуют друг с другом, играют роль в судьбе.
— Возможно, — с этим сложно было спорить. — Ну и что с того? Что нам дают моя замдекана и эта Эника?
Господин Шакка долго смотрел на меня, прежде чем спросить:
— Неужели до сих пор не понимаешь?
— Нет, — я развела руками.
— Еще раз. Мы в первый же день обнаружили двойника. Скорее всего таким же образом можем отыскать и многих других.
— Ну и? — я никак не понимала. — Это можно было предположить уже из того, что мы с Тайишкой двойники. Что странного в том, что есть другие?
— Давай еще раз, — он поморщился устало. — Мы с тобой предположили, что наши миры существуют примерно параллельно. Ты и Тайишка — ровесницы. Сколько лет твоей госпоже Замдекане?
— О… около пятидесяти.
— И, конечно, ты не могла знать двойников никого из моих слуг. Потому что им по семьсот лет. Если в твоем мире людей не воскрешают, то их двойники уже давно обратились в прах.
У меня от осознания рот открылся. Игнорируя мороз по коже, я выдавила:
— А ваш двойник…
— Вот именно. Теперь мне интересно посмотреть на этого Дмитрия Александровича и выяснить, каким образом он смог протянуть мои семьсот.
— Что вы хотите этим сказать?!
— Пока ничего. Просто версия, — и с улыбкой отвернулся к окну.
* * *
Я предпочла бы подольше погулять, а не возвращаться в тюремный особняк, но господин Шакка подобного не предложил, да и вообще выглядел задумчивым. И результат своих размышлений озвучил уже дома, в конце легкого перекуса:
— Кажется, мне придется ненадолго отпустить тебя в твой мир. Продолжим работать над основной версией.
— Что? — я забыла про еду и вскочила на ноги. Вернуться… и хотя бы матери позвонить! Или узнать, как там справляется Тайишка… Это после стадии полного уныния прозвучало новостью, достойной фейерверков, — Конечно! Буду шпионить для вас от всей души!
Некромант не сдержал едва уловимой улыбки:
— И вернешься?
Я ответила до того, как успела обдумать замечательную альтернативу:
— Коне-е-ечно!
Он снова опустил голову на пару секунд — всегда так делал, когда не хотел, чтобы я видела его веселье. А может, он вообще в это время успевал отхохотаться — куда-нибудь внутрь. Потом снова посмотрел на меня, а улыбка стала прежней, чуть заметной: