Сбросив в прихожей свои кроссовки, я с радостью обнаружил, что пара мужских туфель исчезла. Она тайком выставила кавалера, зная, что я ушел на пробежку, тем самым избавившись от постыдного доказательства своей распущенности и избежав нашего с ним разговора за чаем с тостом. "Ну, и как давно вы знакомы с Милой?"
Я прошел на кухню и с удовлетворением отметил, что дверь в ванную комнату открыта, и там никого нет. Я собирался принять долгий, горячий душ, о котором только мог мечтать бегун на длинные дистанции. Но когда я пересекал кухню, мельком заметил в выходящих в сад окнах какое-то движение. Я подошел к раковине и всмотрелся в стекло, нуждавшееся в чистке уже три года, пока я жил в этом доме. В конце цементной дорожки возле пристройки я увидел Милу. Она склонилась за тремя мусорными баками и была занята тем, что запихивала что-то в мусорный мешок.
Я испытал воодушевление, увидев ее за таким нетипичным для нее занятием. Прессовать и утилизировать каждую неделю как минимум пять мешков с ее пустыми пищевыми контейнерами, было тяжелым занятием. И Мила была не склонна брать его на себя. Но потом мне стало любопытно, что она пытается запихнуть в черный пакет. Я наклонился ближе к окну. Должно быть, она заметила мое движение на кухне, потому что остановилась и подняла лицо, настолько невыразительное, что наверняка послужившее причиной столь раннего бегства ее любовника. Ее белесые глаза были обращены на грязные окна, за которыми я прятался. Я сделал шаг назад, мне стало не по себе от того бледного, пустого овала над громоздкой, облаченной в серый костюм фигурой.
Неистовая утилизация отходов продолжилась. И прежде чем я отвернулся от окон, спеша занять ванную, я был удивлен тем, что мне показалось, будто она пыталась запихнуть в мусорный мешок грязный коричневый комбинезон. Такой, который носят чернорабочие, только почему-то сохранивший местами форму тела, на которое был недавно одет.
***
В субботу вечером я пришел домой поздно, но все же раньше Милы. Спотыкаясь, поднялся по лестнице. Я был пьян и меня тошнило. В три часа ночи я проснулся от того, что мой мочевой пузырь раздулся, как баскетбольный мяч. Но прошел не дальше площадки между нашими спальнями, из-за странного звука, охватившего весь верхний этаж дома. И это, к моему стыду, заставило меня испуганно заскулить. В свою защиту скажу, что разум у меня был все еще пьяным и полусонным. Но даже когда сознание отчасти вернулось ко мне, не скажу, что эффект от жуткого шума уменьшился.