Поразительная ловкость рук, с какой воздушные пузыри научились проворачивать гешефты с воздухом, породила другое их прозвище — живчики. Оборотистых живчиков, неправдоподобно быстро обросших жирком, иногда также звали жирчиками. А еще — новожилами, от известного фразеологизма Новый жилец. И, наконец, жидчиками, последнее — сокращение термина жилец-делец…
Не все прозвища выдержали испытание временем. Слово жирчик впоследствии вышло из обихода, ибо попрекать жильца его избыточным весом — явный признак дурного тона. Термин жидчик тем более не прижился, каждый сам поймет почему. Негативно-провокативный окрас, который несет это слово по чисто случайному совпадению букв, сделал его употребление абсолютно недопустимым. Даже в шутку…
Как живчикам удалось обскакать остальных соседей, удивитесь вы? Этого я вам не скажу. Полковник, например, считает, это случилось на заре Перекраски, когда Консенсус, если вы помните, провозгласил Программу Открытых дверей.
— Приходите, гости, дорогие, берите, что криво лежит, у нас почти все так положено, и ничего этого нам не жаль. Такие уж мы хлебосольные стройбаны…
— Он им, вошь подпогонная, особый сигнал дал, чтобы налетали и брали, что хошь, пока он нас будет своим сраным трепом отвлекать, — сказал мне Полковник как-то.
— Кому, им? — не понял я.
— Жидчикам, кому ж еще?! Им, сукам, даже вынюхивать адресов не пришлось, где у нас кривее всего лежит бесценное Общестройбанское достояние. Яков Лев, сука, дружок Консенсуса и долбанный шпион Гуантанамамы, мать ее за ногу, слил хитрожопым пузырям инсайдерскую информацию. Еще и ключи от складов отдал, за процент, который они заранее оговорили. Ударили по рукам, козлы, вывезли Достояние в Пентхаус под шумок, и пульнули по демпинговой цене. Не свое, не жалко, правильно?! Закупили на всю выручку импортную дыхсмесь, и бегом задувать к нам на этаж втридорога! А у нас к тому времени собственные воздухогенераторы по пизде, блядь, пошли, ихними же стараниями. Назначай любую цену, с руками оторвут. Вот тебе, блядь, и гешефт…
* * *
Стальные ступени оканчиваются, лестница остается позади. По выщербленным бетонным плитам шагаю к легендарному Госпорогу бывшего Красноблока, воспетому в героических песнях, выдававшихся соглядатаями за самобытное творчество восхищенных им стройбанов. На самом деле, их складывали профессионалы из Идеологической ячейки Комитета, ну да ладно. Как говорится, кто старое помянет…
Поговаривают, созданный в эпоху Отца и Учителя стройбанов шлягер «С чего начинается Блок родной», и сегодня трогает за живое опричников из Собора. Даже те из них, у кого внутри не осталось ничего живого, смахивают скупую чрезвычайную слезу, когда его исполняет заслуженный певец Иосиф Омон на торжественных концертах, посвященных Дню Насиловика. Они проводятся регулярно, не реже раза в квартал.