Но Кля-младший оказался прав. Лес был, в самом деле, не широким. А за лесом снег был не таким высоким. К тому же проводник вывел колонну на лед какого-то то ли большого ручья, то ли узкой в истоках реки, и повел по льду, где снег вообще был утрамбованным и плотным, и даже позволял передвигаться рысью, хотя и не быстрой. Так и поехали, хотя передвижение по льду ручья было не долгим. Ручей впадал в ручку, а речка, по словам проводника, вела в другую сторону, потом текла параллельно Ловати, и впадала в ту же Ловать далеко внизу, много ниже поселения меря, которое требовалось посетить.
Пришлось полкам лед покинуть, и перейти на снежную целину. Но воевода Заяц был прав, когда говорил, что Кля-младший, возможно, лучше отца чувствует глубину снега. Проводник повел колонну так, что ноги коней в сугробы проваливались лишь так, что можно было даже верхнюю линию копыт различить. По сути дела, и вовсе не проваливались. Правда, с наступлением теплых дней снежный наст намок, осел и уплотнился, что тоже помогало передвижению, да и сугробов больших уже видно не было. А свежий снег не шел уже давно. Но ехать то ли по погоде, то ли по умению проводника, было не трудно, и полки, новгородский и свейский, продвигались быстро. Правда, несколько раз путь пересекался снова полосами леса, где снег лежал глубокий и первозданный, но эти полосы, к счастью воев и лошадей, всегда были узкими, и преодолевались быстро. Даже князь-посадник Гостомысл не мог не отметить:
– Хорошо идем. Быстро…
– Быстро… Обычно большие колонны медленнее идут. С такой скоростью завтра утром на Ловать выйдем, – пообещал Кля-младший.
Ночевали рядом с только что преодоленным лесным языком. Место выбрал Гостомысл, чтобы лесок прикрывал дружину от ветра, что поднялся к вечеру, и дул в спину и только чуть-чуть сбоку. Ветер был сырым и тягучим, впитавшим в себя талость снега с больших, видимо, пространств Хуже было бы, если бы такой ветер дул в лицо. А так получалось, что ветер всех только подгонял. Думали, что ветер принесет на следующий день изменение погоды. Плохо было бы, если бы он принес снег. Но утром оказалось, что ветер принес только моросящий дождь, неприятный, но все же терпимый. Только одежда под дождем мокла, и оттого всем было холодно. Однако это ощущение холода требовало движения, и давало желание быстрее добраться до поселения. Наскоро позавтракав, колонна двинулась дальше сразу, как только отступила темнота. Как и обещал Кля-младший, скоро рать вышла на берег.
– Ловать! – сообщил проводник.
Однако, берег был крутой, и не давал возможности спуститься на лед. Пришлось искать более удобный спуск. Спуск нашелся, но он был засыпал глубоким снегом, упавшим с обрыва. Решили другой спуск не искать, потому что поиски тоже в глубоком снегу проходили, и начали спускаться в этом месте. Глубокий снег задержал колонну надолго. Тем не менее, небольшое расстояние было преодолено успешно. А дальше пошли по льду вниз по течению. Колонна свеев и раньше, когда проходили льдом маленькой реки, чувствовала себя неуверенно. Точно так же было на Ловати. Ряды рассредоточивались, чтобы не продавить лед своей тяжестью. И напрасно Годослав убеждал младшего конунга Адальстейна, что Ловать – это не Волхов, изобилующий порогами и быстрым течением. Здесь лед крепкий. Страх, пережитый во время побоища на Волхове, был сильнее свейского мужества. Тем не менее, полки уверенно преодолевали поворот за поворотом реки. И скоро оказались под берегом, на котором и стояло нужное поселение. Дружина Гостомысла уже этой зимой преодолевала подъем на берег. Преодолела и в этот раз. Правда, на берегу их уже ждали, и не так, как в прошлый раз, не во всеоружии. Сверху за отрядом, видимо, наблюдали, и узнали Гостомысла. Первым князя-посадника встретил бывший проводник новгородцев Казце, и с уважением пожал протянутую ему Гостомыслом руку.