— Всплеск М-поля, конечно. Или у вас есть другие версии?
— Нет, просто интересно, из-за чего этот всплеск вообще.
— А вот это, Иван Егорович, нам и предстоит выяснить. И надо ещё понять, откуда такие странные внешние проявления.
— То есть раньше такого не было? Ну, чтобы краска вот так стекла?
— Я не припомню, по крайней мере.
— Забавно…
Полицейский внимательно посмотрел на него:
— Вы хотите что-то добавить? Если да, то слушаю вас очень внимательно.
Иван покосился на зевак и сказал:
— Да, есть кое-какие мысли.
Ещё один сотрудник полиции, подойдя, принялся рассматривать лужу через какой-то прибор, похожий на автомобильную фару. Во взгляде у эксперта порой мелькало недоумение, но сама процедура выглядела рутинной.
Публика держалась поодаль, в нескольких метрах. Что интересно, для этого не пришлось выставлять барьеры или натягивать кислотно-жёлтые ленты с отпугивающими надписями — хватило вежливой просьбы.
— Ну так вот, — сказал Иван сыщику вполголоса, — вчера я кое-что видел, как раз на этой афише…
Дослушав, полицейский спросил:
— А что предшествовало тем вчерашним видениям? Вы с кем-нибудь ссорились? Злились на кого-то, к примеру?
Иван замялся — не хотелось выставлять редакционные склоки на всеобщее обозрение. С другой стороны, нельзя было исключить, что Борис Ильич и его таинственный собеседник всё же как-то причастны к странностям, пусть даже без злого умысла. Обозреватель, конечно, вряд ли будет в восторге, если Иван натравит на него сыскарей, но отношения и так испорчены до предела…
— Только поймите правильно — я никого ни в чём не подозреваю… И вообще, понятия не имею, насколько всё это важно… Короче, ко мне вчера пришёл один из коллег и мы поговорили довольно резко…
Когда он закончил, сыщик заверил:
— Не волнуйтесь, Иван Егорович, мы будем действовать аккуратно. Побеседуем с Борисом Ильичом, уточним. Я его давно знаю, и он наверняка ни при чём, но формальности следует соблюсти. Спасибо, что рассказали… Да, и сделайте одолжение, не упоминайте пока в газете никаких конкретных имён…
— Я и не собирался. Но про эту растёкшуюся афишу написать всё равно придётся, скрывать нет смысла — куча людей уже её видела.
— Согласен. Даже попробую угадать — случай с афишей вы истолкуете как один из сезонных знаков?
Иван, не ожидавший подобной прямолинейности, ответил уклончиво:
— Может быть. А что, у вас имеются возражения?
Полицейский, в свою очередь, тоже несколько озадачился:
— Почему же вдруг — возражения? У вас, Иван Егорович, кажется, не совсем верные представления о наших законах. Полиция не имеет права ничего запрещать словесникам — если, конечно, не было соответствующих распоряжений суда. Я могу лишь о чём-то вас попросить, но решение остаётся за вами.