— Ошибаешься, я пошел на это с открытыми глазами. У меня есть большой опыт общения с ними.
— Ты был в землях нагов? Воевал с ними? — понизив голос, поинтересовался Питер.
— Да.
— Не болтай об этом, здесь все стучат друг на друга, словно в барабан бьют.
— Это уже второй добрый совет. Я твой должник.
— Выкупи меня, и будем квиты, — хохотнул тот.
— Ты раб?
— Как видишь, — Питер указал на ножные кандалы, намертво приковывавшие его к лавке, на которой он сидел. — А ты-то как вляпался в эту историю? Ты, я вижу, не из бедняков.
— Мне необходимо срочно попасть на Белый архипелаг. Другого способа просто не нашлось.
— Ты безумец.
— Боюсь, ты прав. Как сказал мне недавно один мудрый старик: «Любовь сродни безумию».
— Из-за бабы? — изумился Питер.
— Да. Но из-за какой!
— Чтой-то далеконько она сбежала от тебя.
— Ее дом там. На севере.
— Смотри. Папаша твоей красотки запродаст тебя в рабство и все. Там у них, у снежных, это быстро.
— Она сирота, — посмеиваясь, ответил Эристор.
— Ну, хозяин.
— Опять не угадал. Она сама себе госпожа.
— И чего ж тебе так свербит? Не сумел в постель затащить?
— Дурное-то дело не хитрое, — хмурясь, проговорил Эристор.
— Тогда что же?
— Жениться хочу.
— Как есть псих! — заключил Питер и покачал головой. — Эк вас, эльфов, плющит. Не иначе как от долголетия.
Он замолчал, а Эристор получил возможность осмотреться. Его место оказалось в самом начале, во втором ряду скамей, почти возле шатра шейха, так что, оборачиваясь, он видел лица практически всех гребцов, сидящих за веслами. От нечего делать он принялся рассматривать этих людей, скользя взглядом от лица к лицу, от одной согнутой фигуры к другой. Как вдруг глаза его широко распахнулись — в рабе, сидящем чуть сзади и правее его, он узнал одного из тех своих эльфов, которых увел за собой в поход следом за королем Ангродом. До сих пор он был уверен в его смерти, и вот…
Элькарон, так его звали, с испугом и, что потрясло Эристора больше всего, с робкой надеждой, вглядывался в такое знакомое лицо своего бывшего господина, которому он давал вассальную клятву и честно бился плечом к плечу с ним в землях нагов, пока… Воспоминания накрыли его, и бедняга не услышал шагов за своей спиной. Расплата была мучительной — плеть орка-надсмотрщика обожгла плечи. Элькарон невольно вскрикнул, а Эристор дернулся так, словно ударили его самого. Его реакция не ускользнула от внимательных глаз Али:
— Берись за весло, ле-есной, а то и ты узнаешь вкус моей плетки.
Резкий ответ уже был готов слететь с губ Эристора, но он сдержал себя, отдавая отчет в том, что действительно зазевался и не работал как должно. Гребцы крепко сжимали отполированные до блеска их собственными ладонями рукояти огромных весел, с мерным скрипом ворочавшихся в уключинах. Бросок от себя, тяжело, с усилием, обратно, и снова, и опять. До самого вечера, когда галера вошла в небольшую пустынную бухточку на ночлег.