Пробуждение было не самым приятным. Первым проснулся горе-караульный — видимо, совесть все-таки мучила его. Однако едва он разлепил глаза и приподнялся, как страшной силы удар обрушился на его и без того смурную голову. Остальные хлопот доставили больше, а главное, пока вдесятером крутили двоих эльфов, слуга-человек, которого ошибочно не приняли всерьез, вывернулся и исчез в чаще. Сколько его потом не искали, найти так и не смогли.
Еще одна накладка вышла с лошадьми. Конь Эристора, храпя и бешено вращая глазами, не желал идти в руки чужих эльфов. Его мощные копыта, которые хорошо выдрессированные и свирепые лошади этой породы были обучены использовать в бою, грозили смертью каждому, кто смел приблизиться. Дело кончилось тем, что жеребец вырвался и тоже умчался прочь. Ему в след выпустили несколько стрел, но, похоже, впустую.
Пленников, оглушенных, со связанными за спиной руками усадили на оставшихся лошадей и намертво привязали к седлам. Потом торопливо засыпали землей кострище, укрыли ветками следы лагеря и, повинуясь настойчивым требованиям командира, двинулись в путь — все больше узкими лесными тропами, избегая торных дорог, обходя стороной людские поселения и родовые замки эльфийской знати…
Через какое-то время Эристор пришел в себя и, отбросив упавшие на лицо пряди волос, огляделся.
— Ансэдил эль-до, один очухался, — тут же возвестил ехавший сбоку охранник.
— Который? — раздалось из головы колонны.
— Самый здоровый! Может, опять его по башке треснуть?
— Пока ведет себя тихо — не трогать.
— Кто вы? — неприязненно поинтересовался Эристор.
В голове гудело, шишка на затылке саднила и дергала, как больной зуб. Руки и ноги, немилосердно стянутые веревками, начали затекать.
— Скоро узнаешь, а может, и нет. Но в любом случае не от меня. Заткнись, пока снова не получил.
— Спасибо на добром слове, — угрюмо процедил Эристор и уставился перед собой.
Вскоре пришел в себя Кэлибор, а потом и Мэглин, но переговариваться им не дали. Они ехали молча, внимательно оглядываясь по сторонам в тщетной попытке узнать места, по которым их провозили. На привал остановились только когда стемнело. Пленных стащили с лошадей и тут же привязали к толстому дубу в центре поляны, на которой остановился отряд.
— Дайте попить-то хоть, сволочи, — проворчал Эристор и тут же получил увесистым кулаком по лицу.
Сплюнул кровь и, усмехаясь разбитым ртом, продолжил:
— Да ты, я вижу, настоящий смельчак! Это же надо было решиться! А вдруг я бы укусил?
— Вот высажу тебе все зубы, так и кусаться нечем будет! — страж вновь занес руку.