«Это не может быть она, — в отчаянном бешенстве думал Пэрсиваль. — Не может быть, чтобы этому ублюдку так повезло! Это какая-то ошибка!»
Но ошибки не было. Пэрсиваль, скрипнув зубами, развернулся и покинул зал в тот момент, когда в него входили спутники прекрасной невесты ненавистного младшего брата.
Линиэль удивленно проводила глазами пасынка и вновь обратила взор к прибывшим. Куиниэ оказалась именно такой, как описывал ее Кэлибор, а вот за ее спиной, подозрительно оглядываясь по сторонам и держа руки наготове, чтобы в любой момент выхватить оружие, стоял воин, чья внешность была столь примечательна, что Линиэль тотчас же узнала его. Светло-серебристая грива волос, серые широко расставленные глаза, сложная перевязь с двумя мечами за спиной… Перед ней, несомненно, стояла Тир Серебряная. И только теперь, увидев настороженную предводительницу дружины снежных эльфов, Линиэль испугалась по-настоящему. Ее рука непроизвольно сжала запястье мужа, и она подалась вперед.
Инглэон бросил на жену не менее обеспокоенный взгляд. Он уже собирался обратиться к будущей невестке, как вдруг дверь зала вновь распахнулась, и в нее протиснулся бородатый здоровяк, чье происхождение не могла скрыть даже добротная одежда лесных. Он что-то сказал на ухо молодому воину, стоявшему рядом с Куиниэ, и тот обнял ее за плечи:
— Здесь их нет, Куиниэ.
— Что все это значит? — вскричал Инглэон, с негодованием наблюдая, как посторонний эльф — да еще и снежный! — фамильярно обнимает будущую жену его сына. — И кто вы-то такой?
— Меня зовут Тир, если это что-то говорит вам.
— Мне говорит, эль-тэ, и очень многое, — Линиэль решительно поднялась с места и шагнула вперед. — Именно эту молодую эльфийку, Инглэон, дорогой, мы должны благодарить за то, что наш Кэлибор вернулся домой и скоро женится на этой прелестной малышке.
— Ах, эль-сэ, — вдруг вскричала Куиниэ, вырываясь из полуобъятий Тир и бросаясь к будущей свекрови, — они пропали! Ни Эристор, ни Кэлибор так и не вернулись домой из своего путешествия. Лишь прибежала раненая лошадь брата без седока.
Эристор, Кэлибор, Мэглин и уже немолодой слуга-человек, которого Эристор приблизил к себе еще в ту пору, когда тот был подростком, и который с тех самых пор служил ему верой и правдой, ехали неспеша, все еще переполненные вчерашним хмелем и благодушием гостеприимного родительского дома Кэлибора. Это настроение не покинуло их и к вечеру, когда они решили устроиться на привал. Вскоре костерок уже весело трещал, а на углях разогревалась тушеная со специями и овощи оленина, упакованная путешественникам с собой в дорогу. Они плотно поужинали, щедро запивая еду забористым домашним пивом, и не заметили, как заснули. Все. Даже Мэглин, которого беспечные путники назначили дежурить на первую треть ночи…