Наконец мы выходим на какой-то пригорок. Пацан делает нам жест рукой и падает за высокие кусты. Мы валимся вслед за ним. Чуть ниже нашей позиции по склону идёт дорога. И через секунду становится понятно, что насторожило нашего маленького следопыта. Из-за поворота в клубах пыли появляется автоколонна. Пять затентованных грузовика с натовскими опознавательными знаками. В одной из машин я успеваю разглядеть несколько касок, значит, американцы перебрасывают не только груз, но и солдат. Неприятная могла бы быть встреча.
Как только автомобили скрываются за поворотом, мальчишка вскакивает и, снова делая нам жест, шустро перебегает дорогу, сверкая пятками. Мы следуем за ним. Дорога снова идёт по лесу, но он постепенно становится всё реже. Наш проводник начинает заметно нервничать. В какой-то момент он замирает на месте, а потом, присев, что-то показывает нам в траве.
– Мина, – говорю я Жан-Пьеру, – Мы вошли в район минных полей.
Француз молчит, буквально прижимаясь к моей спине.
Мы преодолеваем ещё несколько похожих пригорков и, найдя безопасное место, останавливаемся на привал. Жан-Пьер достаёт из кармана и угощает пацана небольшой шоколадкой. Откуда он её взял?
Над нашими головами с диким грохотом довольно низко проходит пара истребителей. Кажется, что даже макушки деревьев от их полёта начинают тревожно трепетать. Я, конечно же, не успеваю увидеть, что это за машины, но очевидно, что снова американцы. Здесь действует только их авиация. Интегралисты располагают только старыми вертолётами советского образца и устаревшими средствами ПВО, из которых всё же кого-то периодически сбивают.
Продолжая двигаться узкими тропками и, избегая дорог, к вечеру мы, наконец, добираемся до пункта назначения. Этот город когда-то был существенно больше того, где мы остановились, но война его не пощадила. Большинство домов практически полностью разрушено. Нет никаких признаков жизни.
– Здесь живёт хоть кто-нибудь? – спрашивает Жан-Пьер мальчишку.
– Прячутся, – коротко отвечает тот.
Пока мы пересекаем развалины в поисках адреса, который нашёл мой пронырливый журналист, я несколько раз замечаю среди выбитых окон осторожное движение. Я чувствую, что десятки, а может и сотни глаз, тайно наблюдают за нами. Что-то внутри придаёт мне уверенности, не позволяя бояться этих взглядов. Я знаю, что эти люди не опасны. Они напуганы, потому что война загнала их в норы, заставила прятаться словно крыс.
Несколько раз небо над нами пересекают натовские беспилотники, заставляя укрываться в развороченных взрывами подъездах. Что они тут высматривают? Это подозрительно. Вскоре, мы оказываемся у дома с адресом, найденным Жан-Пьером. Не похоже на жилой дом. Какой-то большой комплекс из нескольких зданий с арками и перемычками. Скорее, какая-то больница, если сейчас вообще можно понять, что здесь было.