Завтракать не стали, лишь молча умылись из колодца, сделав замер дозиметром, и поспешили к машине. Сон явно прибавил сил, потому шкипер, вместо сна решил заняться картами.
– Совсем чуть-чуть, Слав. Часа четыре пути – Виктор внимательно посмотрел на Симонова.
– Хорошо, да только надо подумать крепко – дозорный, нахмурившись, крепче взялся за руль. Он стал заметно серьезнее с вчерашнего дня. – Как нас там примут?
– Нормально примут, советские люди, тем более моряки – шкипер без сомнения махнул рукой и спрятал карту, доставая галеты – Им сейчас любые руки и головы нужны, дел полон рот.
– Вот и я об то, что ртов много – все ещё хмурясь, дозорный посмотрел на Смутьянова – Как бы не выперли нас. А то ещё лучше, не пустят просто и все. Как им знать, может мы заразные какие, как белые те?
– Да, небось проверяют, не без этого, но кронштадцы люди надежные, серьёзные, насчет этого не боись. Город закрытый, военный, морской, все у них есть – у меня моряк как-то руку повредил, так его отправили в ВМГ лечиться. Выправили! Дослужил нормально.
– ВМГ – это что такое? – удивился дозорный.
– ВМГ – это военно-морской госпиталь города Кронштадта. Старый-старый! Говорят, ещё указом Петра Первого заложен, в войну чего только не пережил, но выстоял. Крепость! И люди там такие же.
– Ну, ежели так, то действительно. Только беспокойно мне как-то, не радует меня эта остановка. Равно что зима, все равно придется куда-то прибиваться.
– Да, зима никого не помилует, тут головой надо думать – шкипер нахмурился, откусил галету и протянул ещё одну дозорному.
Ехали быстро, уже приближаясь к границе. Контроля, скорее всего, никакого не было, но на стороже нужно было быть. Нарва. Был ли там удар? Уже и не выяснить. Виктор поделился опасениями с Смутьяновым и они сделали привал за километр, сделав замеры и надев защиту. Поцарапанное стекло противогаза стало уже привычным взглядом на мир. Мир, в котором им не рады.
Подъехали медленно к КПП. В голове у шкипера промелькнула мысль, что стоит прочесать здания на предмет оружия и припасов, конфиската, но развернувшаяся картина уничтожила даже даже сомнение, что дело того не стоит. Виктор увидел как дозорному стало плохо и придержал слабеющей рукой руль, выравнивая машину. Такого не было даже в Латвии.
Грязной черно-бурой линией лежала река, разделяя две страны. Над ней возвышался мост, полностью забитый не машинами, бронетехникой, а человеческими телами. Вячеслава чуть не стошнило и пришлось дернуть ручник. Немыми горами справа и слева над рекой возвышались древние крепостные стены – памятники человеческим войнам, слепые свидетели кровавых рек. Они созерцали тоже ужасное зрелище, что и всегда, но камни не могли кричать, в отличие от двух старых мужчин, ставших очевидцами этой чудовищной картины. Рассудок Виктора помутился.