Робин закончила насыпать корм и выпрямилась во все свои пять футов и три дюйма. Под майкой не было бюстгальтера, и когда я прижал ее к себе, то ощутил мягкую грудь. Мы поцеловались. От губ Робин шел аромат кофе. Ее золотисто-каштановые локоны падали свободно, они были длиннее, чем она носит обычно, ниже середины спины. Поход Робин в салон красоты в Беверли-Хиллз, как правило, занимает половину дня и стоит не меньше ста долларов. Однако я уже забыл, когда она в последний раз тратила на это время и деньги. Робин постоянно занята в мастерской, ремонтирует старые гитары и делает новые. Когда я попытался намекнуть на ее слишком большую загруженность, она ответила: «Это лучше, чем безделье». Несколько недель назад Робин записала новое сообщение на автоответчик:
«Привет, это Робин Кастанья. Я в мастерской, клею и выпиливаю. С удовольствием бы с вами поболтала, но у меня нет времени на то, чтобы быть вежливой. Если у вас срочное сообщение, пожалуйста, оставьте его во всех подробностях…»
Мы продолжали целоваться, пока Спайк не залаял в знак протеста. Спайк — французский бульдог, пестрый бочонок весом в двадцать пять фунтов, с торчащими ушами-локаторами, как у летучих мышей, и обманчиво мягкими карими глазами. В жаркий летний день я спас его из зоомагазина, но о благодарности пес быстро забыл. После того как Робин ему улыбнулась, меня стали воспринимать как досадное недоразумение.
Я поставил портфель на стол. Спайк уткнулся в колени Робин.
— Эй-эй, не приставай, дружочек, — сказала она.
— Давай-давай, тешь его самолюбие, — буркнул я, изображая ревность.
Она засмеялась.
— Думаю, тебе это тоже не помешает.
Спайк повернул плоскую морду в мою сторону и уставился на меня. Могу поклясться, он понимает наши разговоры. Пес издал сдержанный лай и поскреб лапой пол.
— Том Флюс требует слова, — прокомментировал я.
Спайк залаял.
— Не ссорьтесь, мальчики.
Робин наклонилась и погладила собаку по голове.
— Тяжелый день, радость моя?
— У меня или у него?
— У тебя.
В душе я надеялся, что довольно удачно изобразил веселый и непринужденный тон, поэтому ее вопрос меня удивил.
— Не из легких, но все уладилось.
Спайк мотнул головой и брызнул слюной.
— Эй, парень, я остаюсь на вечер, так что тебе придется с этим смириться, — сказал я.
Пес сузил глаза и зарычал. Я поцеловал Робин в шею — не только потому, что мне захотелось, а еще и надеясь досадит ревнивцу. Спайк начал прыгать выше, чем это можно было предположить, глядя на его короткие толстые лапы. Робин достала что-то из холодильника и добавила к ежедневной порции пса. Спайк уткнулся в миску до того, как Робин поставила ее на пол.