«Я джентльмен, – ответил ты с напускной скромностью. – Меньше всего я хочу показаться негостеприимным. Если тебе кажется, что ты не в состоянии вести машину…»
«Дело не в этом», – сказала я резко.
«Ах вот оно что… Хочешь остаться на ночь? Я не скажу “нет”».
Да сколько можно! Нравы так сильно изменились, пока я была замужем?
«Ты хочешь, чтобы мы занялись сексом или нет?»
Ты сказал: «Меня не смущает такая идея».
Подобная нейтральность не добавляла эротичности. Я попросила тебя проявить чуть больше энтузиазма, но ты сказал, что не можешь. Я нанесла еще один удар в том же духе: «Слушай, если тебе это не по душе, по-джентльменски будет сказать об этом, и я уйду».
«Меня… не смущает… такая идея».
Что ж. Мы два электрона, нарезающие круги по замкнутой схеме. Тупик. Huis clos. Я думала и мечтала о тебе каждый день с декабря. Любовь к тебе позволила мне признать провал моего фильма, моего брака, моих амбиций. Трасса 126, шоссе на Дамаск. Как Святой Павел и Будда, которые пережили свои великие преобразования в сорок лет, я Переродилась в Дике. А тебе какой от этого прок?
Вот как я понимаю правила.
Если ты хочешь чего-то очень сильно, можно добиваться этого до тех пор, пока тебе не скажут «нет».
Ты же говорил: «Я не скажу “нет”».
Поэтому, когда ты встал, чтобы сменить пластинку, я наклонилась и начала расшнуровывать ботинок. И тут все переменилось. Комната замерла.
Ты вернулся, сел на пол и снял с меня ботинки. Я потянулась к тебе, и мы стали танцевать под музыку. Ты подхватил меня – и вот мы стоим посреди гостиной, мои ноги обхватывают твою талию. Ты говоришь мне: «Ты такая легкая», – и теперь мы раскачиваемся, слегка соприкасаясь волосами и лицами. Кто же поцелует первым? И мы целуемся…
Как можно использовать многоточия:
• …затемнение кадра после десяти секунд поцелуя в фильме, отцензурированного согласно Кодексу Хейса;
• …Селин отделяет фразы в «Путешествии на край ночи», чтобы вырвать метафоры из языка. Многоточия дырявят страницы, как пули. Автоматический язык как оружие, тотальная война. Если койот – последнее выжившее животное, то ненависть – последнее чувство на земле.
Ты опустил меня и указал на спальню. Тут зазвучала пластинка Боба Дилана Pat Garrett & Billy the Kid. В самую точку. Сколько раз каждый из нас занимался сексом под эту пластинку? Шесть или семь песен бренчания банджо и подвывания и кульминация на двадцать пятой минуте (в среднем по стране, согласно данным института Кинси) на Knockin’ on Heaven’s Door. Гетеросексуальный гимн.
И вот ты лежишь на кровати, голова – на подушке, мы начинаем раздеваться. Возле кровати горит синяя лампа. На мне до сих пор черные джинсы «Гесс» и лифчик. Я смотрю, как ты мнешь мою грудь, мы оба смотрим, как мои соски твердеют. Потом ты проводишь одним пальцем по моей пизде, внутрь не проникаешь. Там очень мокро, Любопытная Штука, и я снова думаю об акте свидетельствования и кьеркегоровском отстранении… Секс с тобой так феноменально… сексуален, к тому же я