— Попремся со стволами?
Роецки фыркнула:
— Ты еще скажи, что у тебя с собой нет левого жетона детектива.
Наверное, мое честное и порядочное лицо подсказало ей ответ.
— Охренеть, Кроу… — Роецки вздохнула. — Ладно, делай умный вид и держись сзади.
Да, я порой совершенно правильный коп и не ношу жетона, если тот отобрал шеф. И попадаю вот в такие ситуации. Оставалось надеяться, что прокатит и у Роецки есть что-то серьезное, что-то вроде удостоверения ФБР, ведь только им можно заткнуть местного шерифа или маршала, реши те начать разбираться с нашим статусом.
Мы шли к небольшому домику у пристани, четко опознав в нем саму станцию. И там, радуя глаза, горел свет. Еще больше глаза порадовались номерам на старом, но весьма неплохом пикапе, стоявшем перед зданием.
— Джерси, — Роецки улыбнулась, — нам повезло.
Это верно, осталось понять — где именно в Джерси мы оказались?
Внутри, попивая пиво, находился лохматый, как медведь, тип в теплой рубахе и охотничьей куртке. На нас он уставился не очень удивленно, но явно недовольно.
— Вы кто?
Роецки блеснула значком, оказавшимся все же полицейским.
— Телефон работает?
Телефон, древний аппарат со всякой латунью, потемневшей от времени, красовался на столе этого чертового Натти Бампо.
— Ага, — тот кивнул, — по городу. И даже можно дозвониться в Ньюарк. Вам, мэм, туда звякнуть нужно?
— Нет. В Нью-Йорк.
Тип почесал свои роскошные, хотя и спутанные бакенбарды, шмыгнул, отхлебнул пива и мотнул головой:
— Эт вам, мэм, надо в бар. У Гарри телефон междугородний, только там позвоните.
— А если мы возьмем напрокат катер?
— Они не прокатные, могу предложить байдарку.
Роецки фыркнула:
— Нет, спасибо. Даже самый новый — не в прокат? На нем же табличка…
— Его выкупили, мэм. Гарри и выкупил, так чо, дойдите туда, может… Может и договоритесь.
Роецки кивнула и развернулась к двери.
— Мэм?
— Что?
— Пусть ваш друг сходит, я пока сделаю вам чаю.
Роецки не ответила и вышла.
Бар пах тем самым мясом, добрыми прожаренными стейками. И, совсем немного, спиртным, пивом и табаком. И большим количеством народа, собравшимся повеселиться. Когда мы оказались внутри, на нас уставилось не меньше пятнадцати пар глаз, явно чем-то расстроенных. Не иначе, как появлением из темноты странной женщины в мужской одежде со спутником, увешанным оружием ровно рождественская ёлка игрушками.
— Чем могу? — поинтересовался бармен, наверное, что Гарри, здоровенный детина с еще более густыми бакенбардами, чем у парня на лодочной станции.
Снова сверкнул жетон.
— Телефон работает?
Я повернулся к залу, понимая странную вещь: никто не отводил взгляда, продолжая пялиться на нас с Роецки.