– Я и не стану отступать, – обернув доплетенную косу вокруг головы, бесцветно произнесла Малфрида. – Но дальше не пойду. Тут вас подожду.
Она стояла на месте, но смотрела в проход. Различала какой-то негромкий звук. Обычное журчание воды. Обычное ли? Она не знала, что их там ждет. И Добрыня не знал.
– Без тебя нам туго придется, – со вздохом признался он.
Посадник не мог приказывать ей. Мать и так немало сделала для них, и ему было обидно, что сейчас она отказывала в помощи. И невольно настроение Добрыни проявилось в его взгляде. Решимость у него была, но и страх таился, растерянность. Малфрида заметила это.
– Да пойми, не люблю я подземелья эти! – топнула ногой. – Некогда попала я в такую лишенную света пещеру… насилу выбралась. Давно это было… в далекой земле… Но несколько лет жизни мне стоило!89
– Что для тебя каких-то несколько лет, когда ты воду чародейскую при себе имеешь! – попытался пошутить Добрыня.
Ведьма не откликнулась на шутку.
– Ты даже не догадываешься, что там, внизу, может быть. Все предшествующее может обычной прибауткой показаться перед тем, что последует.
Пещера смотрела на них темным оком, как жадный черный зев, желающий поглотить. Добрыня передернул плечами и оглянулся: не заметил ли кто, как его пробрало? А еще он оглянулся на каменистый склон, где еще недавно путь им преграждала армия мертвых. Сейчас там было тихо. Темные скальные обломки и валуны лежали как попало, накрыв те подобия смерти, над которыми они пролетели на Ящере. А сверху завесой от всего остального мира проплывали тяжелые свинцовые тучи. Казалось, вот-вот ударит гром. Но грозы в этом застывшем краю никогда не случались, молнии, уничтожающие нечисть, не могли пробиться сюда сквозь эту темень. Как и лучи солнца. Это был мир Кощея, созданный им вокруг себя и для себя. Мир тишины и серости. А ведь еще недавно все вокруг двигалось и скрежетало, выло сотнями голосов неупокоенных. Когда-то бывших живыми. Сколько их тут полегло, не добравшись до Кощея, став его мертвым воинством!
– Я знаю только одно, – произнес со вздохом Добрыня, – мы останемся тут навечно, если оробеем. Ты ведь сама сказывала – не отпустит тебя обратно Бессмертный. Ну а мы… Если отступим и вернемся, то в лучшем случае будем с кочевьем оленеводов кругами вечно ходить.
Малфрида нахмурилась от его слов. О себе она сейчас даже не думала. Просто оттягивала встречу со страшным родителем, который столько лет звал ее к себе. А вот их – и сына Добрыню, и милого, красивого Саву, и даже мальчишку этого чужеродного – она хотела спасти.