Он что-то задумал. Добрыня ждал. И когда Бессмертный заговорил, в голосе его была даже некая задушевность.
– Ты добр к своему родичу Владимиру. Человеческая привязанность – это достойно. Но зачем тебе Владимир? Всегда ли он был благодарен тебе? Вон услал из стольного Киева в далекий Новгород.
– Он мне отдал самый неспокойный удел, – задумчиво произнес Добрыня. – Кроме меня, там бы никто не справился.
– Значит, самое сложное князь на своего дядьку навесил. А славить кого будут за дела?
Добрыня молчал, пока не собрался с духом.
– Славить всегда будут Владимира. Но я люблю его. Мне его слава в радость.
– Поэтому и подчиняешься? – угадывалась во мраке улыбка Бессмертного. – А ты сперва подумай, кем был бы Владимир без тебя?
В темноте вспыхнули золотистые блики, когда Кощей стал пересыпать золото из ладони в ладонь. И при этом говорил, а Добрыня слушал. Он был поражен, как много знает о нем хозяин Кромки. И о том, как он, еще простой конник в дружине, упросил прибывших в Киев новгородцев выбрать себе удельным князем незаконнорожденного сына Святослава. И как вызвался его сопровождать, поддерживал во власти, направлял. Владимир был юным, шустрым, часто безрассудным, многое в нем не нравилось новгородцам, а вот Добрыня скоро получил почет и уважение всего города, а там и всего края словенского. А когда Ярополк вокняжился, разве тронул бы он Добрыню, если бы тот отдал ему сестрича? Нет, Ярополку был нужен верный и толковый человек на севере Руси, и если бы Добрыня сговорился с князем Киевским, то остался бы во власти и почете. Но нет же, дядька Владимира пожелал остаться с ним и вместе бежать на чужбину. И кто там с северными викингами договаривался о войсках и походе на Русь? Опять же он, Добрыня. Он привел рать, а юный Владимир просто при нем был. Позже, когда дядька посоветовал сосватать Рогнеду Полоцкую, а потом и взять силой, разве оценил Владимир дельный совет? Он только светлокосой красавицей тешился, а Добрыня, как обычно, где-то сзади был, собирал отряды, договаривался с вождями племен, со старшинами родов. Но и будучи в тени, он направлял сестрича к великой цели. О, сколько бы смог тогда Добрыня, если бы не Владимир! Да сгинь тогда юный князь, разве почитавшие смелого воеводу Добрыню воины разбежались бы? И кто бы тогда на стол в Киеве сел? Но и тут Добрыня отступил в сторону, хотя мог и сам… Ведь когда мечи режут нить судьбы, в любом другом месте ее можно наново связать. И возвысится именно тот, кто и завяжет узел.
Кощей еще много говорил. Это была тонкая лесть. Добрыня начал в ней плавиться, поддаваться. Слушал и просто упивался описанием своих заслуг. Бессмертный напомнил про то, как он помогал Владимиру в походах против попытавшихся было восстать и отделиться от Руси племен, и про их совместную войну за присоединение Червенских земель