— Кто понимает культуру, тот понимает будущее, — сказал Перелесов. — Не помню, кто так сказал.
— Вы, — ответил Линдон. — Вы так сказали. В противном случае это изречение было бы в моём списке цитат. Чего вы ждёте от будущего, господин министр? И где, по-вашему, начинается культура?
— Помните, — вольно вытянул ноги под столом, нагло задев ботинки Линдона, Перелесов, — в незапамятные времена была такая передача «Спокойной ночи, малыши?»
— Конечно, я смотрел её в Лондоне и в Израиле. Правда, учитывая разницу во времени, тогда она была в три часа, я после неё не ложился спать.
— Там были очень симпатичные ведущие — милые женщины, добрые мужчины, одного, кажется, звали дядя Володя.
— Помню дядю Володю, — с любопытством взглянул на Перелесова Линдон, — а ещё были Хрюша и Степашка.
— Сейчас эту передачу ведёт бывший спортсмен — больной парень с опухолью в гипофизе. Ему под пятьдесят, но он продолжает расти, поэтому каждые полгода ложится на операцию, чтобы облучить опухоль и замедлить рост. Его лицо не вмещается в экран, он похож на злого великана из «Игры престолов», ему трудно говорить. По его лицу видно, что он не любит детей, его тошнит от мультиков и сказок. Почему он ведёт передачу «Спокойной ночи, малыши»?
— Вы не хотите, чтобы ваши дети смотрели? Извините, — спохватился Линдон, — я забыл, у вас нет детей. Можете не отвечать на вопросы о будущем и культуре.
— В Конституцию вернётся понятие идеология? — Перелесову надоело ходить вокруг да около. В последнее время его всё чаще охватывало необъяснимое нежелание жить и действовать внутри чужих проектов. Его воле, как атому, было тесно в реакторе. При этом он затруднялся ответить, чего конкретно ему хотелось? Денег? Нет. Власти? Нет. Наслаждений? Опять нет. Свободы и тихой жизни? Пожалуй, но умозрительно и не в первую очередь. Неужели… разнести реактор? Атом первичен, реактор вторичен, значит, атом сильнее реактора. А что, подумал Перелесов, больной не дышит, сердце не бьётся. Любая, даже самая дикая и невозможная с медицинской точки зрения попытка вернуть его к жизни — благо. Авдотьев… Где он прячется? Грибов прав, отсчёт пошёл. А этот парень, покосился на Линдона, предпочитает эвтаназию.
— В духе Россия превыше всего, — кивнул Линдон. — Но вам нечего опасаться. Вы не вор.
— Благодарю за редкий в наше время комплимент, — усмехнулся Перелесов.
Официант принёс чайник с Те Туанинем, расставил на столе ряды чашек, плошки с ягодами.
— Работайте спокойно, — приступил к сложной церемонии переливания чая из одних чашек в другие Линдон. — Концепция развития приграничных территорий должна быть дополнена пунктом об уважительном отношении к культуре, традициям и образу жизни народов сопредельных стран. Желательно введение обязательного изучения их языков в школах, но это можно провести нормативным актом по Министерству просвещения. Нет учителей? Приглашайте из этих стран, не важно, знают или нет русский. Платить будем по закрытой статье. И не беспокойтесь насчёт патриотизма. Кампания рассчитана на несколько лет, но, я думаю, закончится быстрее. Сколько продержался военный коммунизм?