Второй сын, Николка, по прозвищу Чунеев, тоже беспокоил папашу. Павлука прохиндей, он сидит в Петербурге, зубрит учебники — готовится поступать в Николаевскую Академию. А брат-близнец где-то в песках, на лезвии с китайцами, англичанами и черт знает кем еще. Его учителя полковника Снесарева вытолкали из разведки и сослали в Каменец-Подольск, начальником штаба казачьей дивизии. Чтобы не дразнить англичан. Штучного человека, говорящего на четырнадцати языках… Снесарев был учеником Таубе, он в свою очередь воспитал Николку. И кто теперь прикроет сына? В ГУГШ[31] окопались кабинетные шпионы. Которые никогда не замерзали на перевалах Тибета, не резались с пуштунами, а восточные языки учили по словарю… Эх!
Неожиданно в этот раз Павлука порадовал отца. Он отвел его в кабинет и сказал:
— Тебе надо встретиться с капитаном Проданом. Вы ведь знакомы?
— Вместе ловили германских шпионов в Одессе[32]. Пока некоторые листали учебники.
— Ха! Ты бы знал, как я давеча выбрался из Фридрихсхафена! Опять наперекосяк, опять Божьим чудом.
— Расскажи, и я буду знать.
— Ты же знаешь, папа, что мне нельзя. Запрещено.
— Хорошо. Так что Игорь Алексеевич? Мы виделись с ним третьего дня, он ничего такого не сказал.
— А это свежие новости, — обрадовал статского советника поручик. — От Федора!
— Неужто? А…
— Слушай. Федор передал материалы по германской программе военного воздухоплавания. Очень важные и очень секретные. Их-то я и вез через Фридрихсхафен, где, как бы это помягче сказать, едва не… Но обошлось. Видимо, ты передал мне часть своей легендарной везучести. Так вот. Материалы изучил военный министр. Все очень серьезно: колбасники нас сильно опережают. Продану поручено сообщить сведения нашим аэронавтам. Пусть знают, что готовит противник. А ты нужен в этих беседах для отвода глаз. Скажешь, что материалы поступили через Зарубежную агентуру Департамента полиции. Сделаешь строгое лицо, не мне тебя учить. Согласен? Поможешь Федору Федоровичу.
— С превеликим удовольствием. Скажи хоть одним словом: как он там?
— Постарел, — вздохнул Брюшкин. — Жизнь у него очень нервная, не располагает к здоровому цвету лица. А тут еще наши кретины.
— Что наши?
— Сведения от Федора Федоровича мы представляем на усмотрение Его Величеству. Ему же принимать самые важные решения.
— Правильно, и что? — не понял Лыков. Тут до него дошло: — Утечки?
— Конечно. Государь вынужден сообщать о материалах своим министрам. Те еще кому-то разболтают. Доходит до немцев. Они не дураки, давно уже сообразили, что где-то сидит наш резидент. Ищут. Черти суконные!