— Где он живет?
— На Старо-Московской улице в собственном доме. Тут близко. Я дам вам провожатого.
И заревел, как медведь:
— Дежурный!
Когда питерцы шли к отставнику, Анисимов спросил:
— А зачем нам этот старый хрыч? Вся информация есть в полицейском управлении.
— Замучаешься искать. Да и не вся она там.
— Но мы хотим найти связь между здешним Телятьевым и тем, который в МСП. Отчество у него редкое — Германович. Поднимем списки жителей, если надо — церковно-приходские книги, и отыщем.
— Через неделю, — заметил подполковнику статский советник. — А где-то в садике сидит старичок в теплых валенках. Ест крыжовник и вспоминает молодость. Очень хочет рассказать о ней, да никто дедушку слушать не хочет, потому как он уже всем надоел. А тут мы пришли. Все зараз и узнаем.
Лыков ошибся только в деталях. Сухой седовласый старик принял их в кабинете, а не в саду. И на ногах у него были кожаные туфли, а не валенки. Все остальные предсказания сбылись в полной мере.
Алексей Николаевич знал, как говорить с такими людьми. Он показал сначала свой полицейский билет, затем открытый лист. Исцеленов сразу насупил редкие брови:
— Чем я могу помочь вашему высокородию?
— Опытностью и знанием города, — серьезно ответил питерец.
— Спрашивайте. На память я пока не жалуюсь, так что…
— Нас интересует человек, которого зовут Осип Германович Телятьев. Был такой прежде в Арзамасе?
— Германа Иваныча сын? — уточнил старик. — Который сейчас в Москве сыщиком?
Питерцы второй раз за день переглянулись. Ай да Брокгауз!
— Похоже, что он, — кивнул Лыков. — Нам нужно знать, что его связывает с тем негодяем, которого давеча застрелили стражники. С Михаилом Телятьевым. Они родственники?
— Довольно таки дальние, — сразу сообщил бывший пристав. — Там история невеселая, и ей уж двадцать с лишним лет. Только я один ее, вероятно, и помню.
— Тогда мы пришли по адресу, Евстафий Павлович. Расскажите нам все с подробностями.
— Если с подробностями, то нам понадобится самовар, — ответил Исцеленов. — Пенсия у меня небольшая, на фамильный чай не хватает, так что не обессудьте. Это правда, что какому-то волостному старшине из Сергачского уезда положили триста с лишним рублей?
— Правда, — подтвердил читавший газеты сыщик. — Старшина пострадал от беспорядков пятого года. Вот ему Сенат и назначил. По представлению Столыпина. Это первый такой случай в России.
— Живут же люди… Вот взять меня: я отслужил сорок пять лет, вышел в отставку в чине коллежского асессора. Для Арзамаса очень хороший чин, скажу я вам. Имею Владимирский крест. А пенсия — как у волостного старшины!