— Вот дом колдуньи. Сейчас мы всё узнаем, — деловито затараторил он. Постучал в дверь без капли сомнения, и ему тут же открыли: — Вы не спите?
— Так же, как и вы, — ответила колдунья, которая сонной уж никак не выглядела: — Так… карты раскидывала перед сном. А вам чего надобно? — небрежно кинула она, а сама то и дело заинтересованно на Зиму исподлобья зыркала, ухмылялась.
— Вы меня видите?
— Конечно! Я что, на слепую похожа? — колдунья, уже не таясь, внимательно оглядела девушку, тяжело вздохнула и тихо молвила: — Проходите, раз пришли.
— У нас проблема. Мне кажется, эту девушку заколдовали, — первым начал Тихон, не дожидаясь вопросов.
— Это очевидно, — подтвердила его догадку колдунья.
— Я знал! — улыбнулся парень и тут же посуровел: — А кто?
— Холод, — туманно ответила колдунья, пряча взгляд в чашке с каким-то отваром.
— Холод? А как нам его найти? Где он живёт? — оживился Тихон: — Мы его найдем, и он расколдует её!
Колдунья лукаво улыбнулась:
— Найдёшь, как же. Холод живёт в сердце — туда так просто не попасть!
Тихон немного поник, как и его запал. Он печально взглянул на Зиму: та стояла у дверей, как вкопанная, без интереса глядя куда-то в заснеженную даль.
— И это нельзя никак исправить? — шёпотом обратился он к колдунье, а в глазах было столько надежды, что, гляди, вот-вот выйдет из берегов и по щекам разольётся: — Нельзя же её так оставить!
— Всегда можно всё исправить! Всегда и всё! Но у вас мало времени. Только до Нового Года.
— Хорошо! Я всё сделаю! Только знать бы, что…
— Не ты должен делать, а она! — твёрдо отрезала колдунья, глядя на девушку, — видишь ли, когда-то её сердце покрылось льдом. И теперь только она сможет его растопить…
— Но как? — взмолился юноша: — Скажи!
Хозяйка и не хотела отвечать, да больно парня стало жалко:
— Каждую ночь пусть заходит в новый дом и помогает хозяевам. Видеть её, конечно, не будут, а вот чувствовать… — колдунья отвела взгляд и поспешно зевнула: — Уморили вы меня. Всё, пора вам! Приступайте.
— Чудеса, — пробубнил Тихон, едва за ними затворилась дверь. Хотя по-настоящему удивляться он уже перестал. Теперь юноша каждую ночь сопровождал Зиму к новому дому и, затаив дыхание, ждал чуда. Но оно не происходило. Девушка добросовестно помогала людям: подметала полы, топила печи, пекла пирожки. Но сама была всё такой же холодной. Люди просыпались утром и дивились предпраздничным чудесам: и дом чист, и стол полон выпечки, и в воздухе какое-то еле уловимое сказочное сияние. А Зима всё блекла и блекла, как осыпавшаяся ель, словно теряла своё волшебство. Только сама девушка ничему не дивилась. Она смотрела на Тихона отсутствующим взглядом, а тот, не зная отчаянья, вторил: