— Что это? — прошептала я Велору, но тот не ответил, лишь приложил палец к своим губам.
Аяла словно запела, и эти звуки обволакивали точно так же, как и густой липкий дым. Казалось, что я начинаю куда-то падать. Я испугалась.
Велор неожиданно коснулся моей руки, словно призывая сохранять спокойствие, но я расслабилась лишь тогда, когда мужчина крепко взял меня за руку, переплетя мои пальцы со своими.
Я прикрыла глаза и облегченно выдохнула.
Странная дымовая процедура длилась около получаса. Со мной, равно как и с Велором, ничего не произошло, и никаких разительных изменений я не чувствовала.
Когда дым неожиданно начал покидать комнату, абсолютно неестественным образом всасываясь в дымоход, я помотала головой.
— Все? — неожиданно громко спросила я. — Мы больше не связаны?
Велор отрицательно покачал головой, но я и сама поняла, никакого эффекта нет. В голове обычный для меня пчелиный гул.
Аяла сидела на коленях перед очагом, в котором ярко и страстно пылали крупные угли.
— Нет, вы все еще связаны, и вашу связь я разрушить не смогу, — поднимаясь, прокряхтела она.
Я горестно вздохнула.
— И что же делать? — с нескрываемым страхом, задала я вопрос.
— Искать Натану, ведь только с ее помощью можно снять проклятие.
Велор усмехнулся, да и я тоже тихонько фыркнула: «Уговорить эту сумасшедшую иппорианку освободить нас от связи? Да проще на велосипеде в космос улететь».
Аяла, очевидно, почувствовала наше упадническое настроение и пояснила.
— Мне не нужно ее согласие, — прогнала она остатки дыма. — Нужна лишь ее кровь.
Велор вдруг оживился и заулыбался.
— Я бы с радостью доставил вам пару литров ее теплой крови, — оскалившись, засверкал он глазами.
— Достаточно и пары капель, — улыбнулась женщина. — Ох, — присела она в кресло. — Кровавые заклятия это моя самая нелюбимая часть магической практики.
— Велор, ты забываешь одно, — толкнула я мужчину плечом, — мы не можем найти Натану, — брюнет скривился. — Да и опасно это!
— Нужно действовать, Элиза! — тут же возразил он. — Иначе еще немного, и я с ума сойду от такого диапазона чувств и эмоций.
Брюнет многозначительно и с толикой укоризны поглядел на меня, а я сердито надула губы и вырвала руку из теплого переплетения наших пальцев. Велор одарил меня нетерпеливым взглядом.
Аяла тихонько засмеялась.
— Молодость — одно из самых удивительных явлений! Мы столько чувствуем, столько хотим познать и желаем всего коснуться, — потерла она колено, сморщившись. — Мы можем все и ничего одновременно. И именно в этой одновременности прелесть. Наслаждайтесь одновременностью своих чувств, — хитро поглядела она на нас, а мы с Велором мгновенно отпрянули друг от друга, — такая возможность дана далеко не всем.