В тщательно собранных г-ном Куманевым рассказах сталинских наркомов нет-нет да и мелькнет: у НКВД были огромные возможности, они могли обеспечить выполнение любой задачи, чекистам все подчинялись. А почему, собственно? В 90-е годы принято было думать, что страшного ведомства боялись до дрожи в коленках. Хотя если вспомнить рассказы того же Новикова — то никого он не боялся. С Берией спорил, упершись рогом в стенку, а с местными наркомвнудельцами и вовсе водку пил. Да и вообще — чем, скажите, можно напугать сталинского «красного директора»? Разве что позорным снятием с должности — но это не от чекистов зависело.
Так что страшный НКВД мог ровно столько, сколько позволяли данные ему полномочия. Если он решал любые задачи — значит, имел на то право. Кстати, и в Ленинград с мандатом № 670 приехал именно чекист... Простая логика говорит: кто руководит работой, тот и главный. А руководителем был «московский гость» — первый заместитель наркома внутренних дел В. Н. Меркулов. Более того, это был единственный человек, который мог в случае каких-либо нештатных ситуаций самостоятельно реализовать план «Д».
Почему? Дело в том, что ни одна другая структура не давала гарантии того, что приказ будет выполнен. Военные не имели своих представителей на заводах[184]. Партия не была военизированной структурой, и партийцы, привыкшие к делегированию полномочий «снизу вверх», слишком много о себе понимали. Директора подчинялись своим наркоматам в Москве и могли выбирать между ними и партийными властями в Ленинграде, да и вообще были самым слабым звеном в «тройке»: попробуйте-ка представить себе директора, который должен взорвать собственный завод! И лишь одни спаянные к тому времени военной дисциплиной бойцы НКВД были надежны. И на эту стальную сеть опирался главный организатор всей акции — Меркулов. Год спустя он так же будет сидеть на северо-кавказских нефтепромыслах, рискуя быть убитым или попасть в плен, и получит выговор от Сталина за излишний риск.
Интересно, а чем занимались в это время начальник Главного экономического управления Богдан Кобулов и начальник Главного транспортного управления Соломон Мильштейн?
Чем-чем... Били заключенных генералов, естественно. Другого дела ведь у них не было...