Эдриэнн с трудом могла дышать, перед глазами поплыли круги.
Лео ждал, словно время должно было ответить на все вопросы.
Заинтригованная, Эдриэнн наклонилась ближе к Лео.
– Что вы пытаетесь мне сказать, Лео? Сара просила присматривать за ним?
– Я никогда не видел настолько влюбленной женщины.
Эдриэнн затаила дыхание.
– Сара любила Уильяма. Но она была еще ребенком, когда он ушел на войну.
Он махнул рукой.
– Мы все были еще детьми. Саре было четырнадцать, она была моложе Уильяма всего на три года. И на пять лет моложе меня. Но она была худенькой и нескладной, какими часто бывают ее ровесницы, и поэтому казалась больше ребенком, чем подростком. И ей как раз исполнилось семнадцать, когда Уильям должен был вернуться домой. – Он внимательно посмотрел на нее. – Она была достаточно взрослой, чтобы понимать, что влюблена.
– Сара была влюблена в молодого человека своей сестры, – прошептала Эдриэнн, сжав руки на коленях. – Какую мучительную тайну ей пришлось скрывать…
– Я думаю, это был тяжелый груз. И после смерти Грейси он стал еще тяжелее.
Эдриэнн не сразу заметила, как изменилось настроение Лео. Он сжал пальцы в кулаки, и его взгляд нервно заскользил по столу.
– Видите ли, я не знал. Я не сразу понял это. Лишь когда она уехала, я обо всем догадался. Но было уже слишком поздно. И тогда я познакомил Уильяма с Бетти.
У Эдриэнн сжалось сердце от жалости к Лео, к Уильяму, к Саре.
– Я переживал за Уильяма. Грейс погибла. Сара уехала. Его рана…
На экране шла реклама местных компаний. Лео и Эдриэнн было слышно тихое жужжание неоновых ламп, освещавших экран. Эдриэнн ждала, когда Лео продолжит, и не смотрела в серые глаза, потемневшие от стыда.
– Уильям вернулся домой, и я познакомил его с Бетти. Она была милой и доброй, во время войны потеряла брата. После того как между Уильямом и Бетти завязались серьезные отношения, я осознал, что скрывала Сара. – Он сжал губы. – Но было уже слишком поздно. Уильям влюбился в Бетти.
Эдриэнн понимала, как тяжело далось Лео это признание. Она видела, что он чувствует себя отчасти ответственным за произошедшее.
Он потер ладони.
– Я никогда не говорил ему. Никогда. Я просто даже не знал, как это сказать.
Он посмотрел Эдриэнн в глаза, словно моля о долгожданном прощении, которого девушка не могла ему дать, потому что перед ней он не был виноват. Он не был виноват ни перед кем, но казалось, что этот груз он нес всю свою жизнь, и это было очень тяжело для него. Его губы плотно сжались, и она поняла, что должна что-нибудь сказать.
Эдриэнн накрыла его руку своей.
– Вы были хорошим другом. И вы поступили правильно, Лео.