.
К середине III тыс. до н. э. на берегах многочисленных проток и лагун в нижнем и среднем течении рек Коатцакоалкос, Грихальва, Тонала и Бари в небольших поселениях обитали группы ранних земледельцев, собирателей и рыболовов. В дополнение к маису, который хорошо приспособился к теплым и влажным условиям района, они выращивали подсолнечник и хлопок, активно эксплуатировали речные и прибрежные ресурсы района, охотились на мелких животных, рептилий и водоплавающих птиц.
Предполагается, что прогресс в земледелии стал возможен благодаря достаточно раннему и эффективному использованию двух основных систем землепользования. Первая была основана на систематической подсечно-огневой расчистке участков для посевов в лесных массивах на холмах и возвышенностях, вторая — на использовании плодородных илистых наносов вдоль берегов рек и притоков, а также на многочисленных островах после разливов в дождливые периоды (т. н. пойменная система). Эти системы сохранились в различных районах Мексики (в т. ч. и в районе Мексиканского залива) практически до сегодняшних дней. Участки обычно расчищают в марте, выжигают в сухое время в апреле-мае, посев происходит в июне, а сбор урожая — в ноябре-декабре. Этот основной урожай (milpa del ano) дополняется вторым урожаем (tonamil), который созревает в июне при посеве в январе[189].
М. Ко и Р. Дил, изучавшие характер современного землепользования в районе Сан-Лоренсо, указывают на сложный сельскохозяйственный цикл, состоящий из четырех сезонов. Два из них соответствуют сборам основного урожая (tapachol и temporal) и еще два — дополнительным сборам (chamil и tonamil). При этом эффективно используются преимущества обеих систем — подсечно-огневой и пойменной. Проецирование такого цикла на прошлое позволяет достаточно аргументировано обосновать предпосылки для роста населения, усложнения социальной структуры общества в преольмекское время, усиления роли отдельных поселений и возникновения на их базе крупных церемониальных центров[190].
Некоторые специалисты дополняют фактор динамичного роста местного культурного компонента возможным внешним импульсом с тихоокеанского побережья[191].
Этот процесс наиболее полно изучен для первого такого центра — Сан-Лоренсо, который возник на серии возвышенностей («плато»), в 65 км от побережья Мексиканского залива. Около 3 тыс. л. н. весь этот массив являлся огромным островом, со всех сторон окруженным рукавами рек. Археологические раскопки в самом центре позволили выделить как минимум три последовательных фазы, предшествующих расцвету культуры в Сан-Лоренсо — Охочи (1500–1350 гг. до н. э.), Бахио (1350–1250 гг. до н. э.) и Чичаррас (1250–1150 гг. дон. э.). Кроме этого, исследования широкой территории, прилегающей к Сан-Лоренсо, свидетельствуют о том, что возвышению центра способствовали около десятка меньших по размеру и значению центров и более сотни мелких поселений, поселков и отдельных хозяйств