— Скоро, — недовольно кивнул Даниил. — А мы сидим тут, зря порты протираем да хлеб пожираем!
— А что делать, княже? — пожал плечами Силай.
— Действовать, вот что!
— Как?
— Так! Выманим Вагиза из Ельца в степь. Я нынче же в город пойду, постараюсь попасться Маркелу на глаза.
— Зачем? — удивился Силай.
— Затем! — строго глянул на друга князь. — Я покажусь Маркелу и скроюсь, а этот предатель с Вагизом пустятся в погоню. Мы же поведём их в степь. А там, я уверен, он будет искать встречи с Ахматом, чтобы тот ему подсобил, и вот тогда мы их всех разом и накроем.
— Рискованно, княже, — покачал головой Силай. — Да и мало нас.
— Рискованно и мало, да, не спорю, но больше сидеть сложа руки я не могу. Я этих выродков уничтожу и восстановлю Липецкое княжество! Эти поганцы его растоптали, всю семью мою извели, Аксиньюшку любимую убили, подданных рассеяли! Никогда им не прощу я этого, и пока в груди бьётся сердце, буду сражаться с ними, сколь сил и крови хватит!
— Ахмата уничтожишь — Ногай не даст княжество возродить, — буркнул Силай.
— Ногаю сейчас не до меня и не до Липеца. В самой Орде больно жарко: Телебуга с Тохтой за ханский стол сражаются, и Ногай всё вниманье и силы нацелил туда. Говорят, он ни того, ни другого не хочет, а либо кого-то третьего в кармане имеет, либо сам размечтался ханом стать. Нет, на Липец ему сейчас плевать. Кочуют себе по Половецкой степи разрозненные юрты, да Ахмат за округой приглядывает. Но у Ахмата сил мало. Понятно, в Ельце татар трогать не будем, а вот в степи прищучим, да ещё обставим так, чтоб было похоже на татарскую междоусобицу.
— Мысль верная, княже, — согласился Силай, — но как там на деле получится?
— А вот вытащим Вагиза из Ельца и дале поглядим, — вздохнул князь. — Ты только помоги мне, Силаюшка!
— Да что ты, княже, меня уговариваешь! — смутился Силай. — Я твой дружинник и в твоём распоряжении полностью до самой смерти.
— И я, князь! — раздался за спинами собеседников голос Руса. — А как разделаемся с Ахматом, так мы с Тяпкой сразу и постриг примем. А то он ругается...
— И вовсе я не ругаюсь! — Как из-под земли выросла высокая фигура Тяпки. — Только считаю, что тебе, князь, в Елец идти не след. Я сам схожу и всё узнаю.
— Друзья мои милые, — мягко проговорил Даниил. — Я понимаю ваши опасения, и я не самоубийца... Ладно, идём вчетвером. Я измажу лицо грязью, надену рваный сермяжный кафтан, на голову шапку глубокую, чтоб не признали. А вернёмся — и приступим к возрождению нашего родного Черлёного Яра. Конечно, Онуз и Воронеж нам не поднять, но Липец восстановим. Только бы справиться с Ахматом и его сворой, чтобы и духу их на Руси не осталось.