Уже за полдень наткнулись на татарскую стоянку. Но людей не было видно, только одинокая юрта.
— Осторожней, князь, — предупредил Тяпка. — Татары народ коварный. Вдруг засада?
Но поблизости никого не было, лишь конские следы вели вдоль правого берега Байгоры вверх по течению. Казаки заглянули в юрту. Пусто, только на земле окровавленное тряпьё валяется, словно здесь кого-то пытали.
— Где же Варвара? — пробормотал Даниил. — Жива ли?
— Должно быть, жива, — вздохнул Тяпка. — Иначе тут бы лежала. Видать, её ссильничали и дале повезли.
— Так поскакали! — вскинулся Рус. — Может, догоним.
— Не догоним! — отрезал князь. — И её не спасём, и лошадей загубим. Пешком потом из степи прикажешь выбираться, да? Разнуздать коней, — приказал, — и дать им овса. И самим трапезовать, а то сил не хватит с татарами ратиться. Немного передохнем и тронемся.
Сердобольный Рус покачал головой:
— Пропадёт Варька... И Конь пропадёт...
— Умолкни, без тебя тошно! — рявкнул на брата Тяпка. — Лучше своим конём займись.
Рус потерянно махнул рукой, отвёл животное в сторонку, разнуздал его, снял с крупа суму с овсом, отсыпал зерна в другую сумку и повесил её на морду четвероногому другу. Конь захрумкал овсом, а сам Рус достал из-под потника седла кусок вяленого мяса и начал жевать, печально уставясь куда-то в одну точку. Ему жалко было Варвару, которую ещё можно было спасти на радость товарищу. К счастью, томиться Русу пришлось недолго. После короткой передышки отряд двинулся дальше вверх по течению Байгоры по следу врага.
— Лишь бы метель не разгулялась, — заметил князь. — А то след потеряем.
— Не потеряем, если они не свернут в степь, — заверил Тяпка.
— Их кони небось скоро сдавать начнут.
— Монголки выносливы, — возразил атаман.
— А у Лымаря монголка?
— Русачка.
— Это он им обуза. Да ещё и Варвара... Стой! — натянул вдруг поводья князь.
— Что такое?
— Следы пропали!
— Да вон они, в сторону пошли! — крикнул Рус.
— К Битюгу свернули, нехристи! — выругался Даниил. — А следы-то совсем свежие.
— Подтянись, ребята, скоро догоним! — пришпорил коня Тяпка. — Но и глядите в оба, как бы на засаду не напороться!
Казаки прибавили ходу и вскоре увидели впереди одинокого всадника, который что было мочи погонял свою пегую кобылу, но та уже явно выбилась из сил. Рус нагнал всадника и, схватив за ворот кафтана, сбросил его с седла. Это был Дымарь. Его окружили.
— Попался, сука! — Пыряй вытянул беглеца плёткой по голове. Тот взвизгнул от боли, из рассечённой щеки потекла кровь.
— Помилосердствуйте, братцы, помилосердствуйте!.. — благим матом заорал Дымарь.