Как только все начали рассаживаться по «вертушкам», я схватила Бориску за руку.
— Что опять не так? Нет, молчи! Вижу по твоим глазам, что мне не стоит знать.
— Мы не можем улететь! — выдала я.
— Почему? — устало спросил он. Он устал не физически, вовсе нет — от моих выкрутасов, коих за долгие годы натерпелся вдоволь.
— Вот так просто взять и улететь?! Да вы что! Шоу же не закончено! Я хочу выиграть!
Следователь схватился за голову.
— Любимова, не сходи с ума. — Тут же слегка самодовольно добавил: — Хотя я, конечно, чего-то такого от тебя ожидал.
— Как же? Осталось четверо участников. И теперь разыгрываются иммунитеты, станет еще интереснее!
— Катя, кто будет вести шоу?! Ведущего арестуют завтра вечером! Возьмут с поличным!
— Ну, пусть дадут нового!
— Так, все, не слушайте ее! Заводите мотор, взлетаем!
— А вы все мои вещи собрали? Там была белая юбка в хижине. Вы нашли ее?
— Так, вы что там, уснули в кабине?! — заорал не своим голосом Борис. — Взлетаем! Быстрее, а то она щас выпрыгнет!
— Эй! — не унималась я. — Еще был блестящий красный топ!.. Борис Николаевич! Где мой красный топ?!..
Москва, день 24-й
— Отличная работа, Юлия Сергеевна! — тряс мне руку Я-Гриша. — Кстати, я подстригся, видишь? — повертел он головой туда-сюда.
С превеликим трудом подавляя рвущийся наружу хохот (как можно заявить «я подстригся», когда на вас надет парик?!), ответила:
— Вижу! Вам идет. — Конечно, идет, потому что ощутимых изменений прическа не приобрела. По-прежнему волосы парика были разной длины, только каждая прядь была чуть короче, чем раньше.
— Объявляю вам благодарность!
— Мы опять на «вы»? — с грустью констатировала я и тут же залилась краской. И зачем я вообще это сказала?
— Конечно, нет! — испуганно залепетал следователь. — Прости. Это я от волнения. — И заулыбался.
— Что теперь будет с шоу?
— Не знаю. Возможно, дадут нового ведущего и возобновят показ. Но, я надеюсь, ты уже не станешь участвовать?
— Не знаю, — пожала я плечами. — Я в двух шагах от победы.
Он засмеялся.
— Что ж. Тогда тебе все карты в руки! Ты уже многому научилась!
— М-да. Могу даже слетать на остров и станцевать там сумасводящую самбу! — похватала я, а потом даже причмокнула, представляя это во всей красе: в центре конопляного поля, отбиваясь от прожорливых рептилий и ворующих чужие купальники диких обезьян, под обстрелом тяжеловесных кокосов, прямо по куче трупов пляшем мы с родимым Рашиком, у него в руках любимый кинжал, у меня же — окровавленный топор… Вот ведь шоу! Один ролик в три минуты побил бы все мыслимые и немыслимые рекорды! М-да, бедная Катька… Чего она только не натерпелась на этом проклятом острове.