Это нежный охотник,
который, играя хвостом,
сокрушает хребет антилопы.
Вьюгин подумал немного и зачем-то ему припомнились оставшиеся, и тоже не радующие душу слова, особенно, если кто-то находился вне всякого укрытия и без защиты:
Это красавица смерть
в своей одежде пятнистой
подбирается к жертве.
Зачем он вообще все это припоминал? Ведь по древнему поверью у всех народов думать о звере или называть его по имени, значит накликать на себя опасность встречи с ним.
Вьюгин глянул в ту сторону, куда до этого смотрел вожак-павиан, когда подавал сигнал тревоги. Но если там и таился этот главный враг обезьян и не только их, почему бы ему и не продолжать красться за этой стаей, пока он не ухватит зазевавшегося павиана, а не отвлекаться на нечто второстепенное? Тут ему не захотелось уточнять свою мысль, так как закон выживания в дикой природе, о чем он не раз читал, неожиданно стал приобретать какой-то неприятно личный характер. И почему так произошло, что все успели сесть в автобус, а его не потрудились предупредить? Это простая невнимательность или чье-то сознательное действие? Ведь можно предположить, что Пирс дал указание водителю ехать, зная, что Вьюгина в автобусе нет. А егерь его отсутствия вообще не заметил, так как для него все белые на одно лицо. Ну а все другие? Вьюгин немного вздрогнул, когда ему показалось, что он видел какое-то неприятное и даже пугающее шевеление в высокой траве. А что если зверь вначале собирался как можно менее заметно сблизиться с обезьяньей стаей, но затем увидел возможную для себя добычу рядом, причем не обладающую обезьяньим проворством и без железной смертоносной палки, которую он уже видел в действии. Снова зловещее шевеление в траве, словно что-то большое подползало, все время делая остановки, и оно уже было заметно ближе. А шкура леопарда выглядит так, что желтых участков на ней больше и они сливаются с травой. Вьюгин поставил ногу на один из выступов выше основания термитника, ухватился за твердую, как камень кромку его разрушенной вершины, подтянулся, вспомнив еще армейскую выучку, и не без труда поднялся наверх, царапая себе голые колени. Решится ли леопард, если это был он, выходить из укрытия, подбираться к термитнику, чтобы затем когтистой лапой стаскивать Вьюгина вниз? Время шло и снова было угрожающее шевеление в траве и ему показалось, что на него оттуда направлен немигающий и спокойный взгляд хищника. Сколько будет продолжаться эта пытка? И долго ли он сможет высидеть на корточках на этом термитнике в этой крайне дурацкой позе? И вдруг ему послышался, словно райская музыка, гул автомобильного мотора. Теперь Вьюгину надо было быстро покинуть термитник, обеспечивающий сомнительную недосягаемость для зверя и поспешить к дороге, чтобы остановить проезжающую машину. Она должна была появиться с той стороны, куда уехал американский микроавтобус.