при участии полиции и жандармов. Начальник штаба лично выехал в Петербург. По полученным от агента сведениям, на обратном адресе телеграммы значилось: «Гостиница Гранд отель № 2». Выяснили, что в день отправки телеграммы (28 ноября 1901 года) номер 2 был занят Эмилем Руппом. В результате дальнейшего расследования было установлено, что вместе с ним в гостиницу прибыл интендантский чиновник Андроник Фитисов, а привез их туда некий подполковник, который сам остановился где-то на частной квартире. Указанные приметы позволили опознать в подполковнике А.Н. Гримма. За ним было установлено тайное наблюдение.
Между тем русский агент в Вене продолжал работу. Вскоре он сообщил, что несколько месяцев назад по поручению Гримма в Вену приезжала некая дама, доставившая в австрийское военное министерство подлинники секретных документов. Документы переснимались в ее присутствии при помощи фотоаппарата. Воспользовавшись случаем, дама попросила кого-то из сотрудников разведки увеличить ее фотографию. Увеличенная копия была передана даме, а подлинник остался в архиве разведотделения. Даме же сказали, что он безнадежно испорчен при пересъемке. Агент ухитрился добыть эту фотокарточку и снять с нее копию, которую отправил начальнику штаба Варшавского военного округа. Тот, в свою очередь, предпринял действенные меры для установления личности неизвестной красотки. Поскольку по копии доставленной фотографии было видно, что подлинная карточка снята в Харькове у фотографа Федецкого, туда был командирован тайный агент департамента полиции, переданный на время в распоряжение начальника штаба округа. Ему поручили установить личность неизвестной.
Вскоре он сообщил, что разыскиваемая дама сфотографировалась в Харькове в ателье господина Федецкого 29 июля 1900 года и записана по двум фамилиям: Валентины Милентьевны Гримм и Валентины Милентьевны Станковой. Карточки были отправлены по почте до востребования в Варшаву на имя «Гримм» и в Саратов «Станкову или Станковой». По собранным в харьковском адресном столе справкам оказалось, что ни Валентина Гримм, ни Валентина Станкова в Харькове никогда не бывали. Вместе с тем фамилия Станковой, одной из родственниц Бергстрем, и фотография дали возможность установить личность разыскиваемой, которая оказалась, как вы уже догадались, небезызвестной Серафимой. Круг замкнулся.
А Гримм по-прежнему ничего не подозревал и продолжал наслаждаться жизнью. В условленный день, 28 января, он не пришел на встречу с консулом, так как был приглашен на охоту. Вернувшись только 12 февраля, он, наконец, «осчастливил» консула визитом и узнал, что ответа из Вены тот до сих пор не получил, но 28 января у него был некий майор Мюллер, который мог доставить очередную посылку по назначению. (Эрвин Мюллер, считавшийся по праву красой и гордостью австрийской разведки, являлся в это время австрийским военным агентом в России и флигель-адъютантом австрийского императора.) Геккинг-о-Карроль добавил, что майор ждал Гримма и очень хотел его видеть. Сейчас он находится в Петербурге. Договорились, что Гримм напишет Мюллеру письмо и передаст через консула. На этот раз шпион не заставил себя ждать. В письме он жаловался на консула, не захотевшего взять документы для отправки, и просил денег за высланные ранее «Всеподданнейшие доклады по военному министерству» за 1899 и 1900 годы. К письму Гримм приложил «Расписание о новобранцах последнего призыва».