Я становлюсь смелее, раз решаюсь. Прямо на глазах.
— Верь мне, — уговаривает, озвучивая просьбу, — тому, что делаю для тебя, и тому, что говорю. Если ты не будешь верить, не будет смысла.
Вечер неоднозначных высказываний, верно? Эта свадьба не могла быть хуже.
— Чему верить? — заторможено вопрошаю, хотя ответ особо знать и не хочу. Смотрю на него скорее с усталостью, нежели с любопытством. И вряд ли он не замечает этого…
— Кольцу, — озвучивает он, чем запутывает меня еще больше. Но затем сразу же объясняет, — пока оно твое, я тоже твой, Изза. В любое время суток, при любых обстоятельствах, как бы все плохо ни было. И я всегда смогу тебе помочь, если ты попросишь.
Он говорит с чувством, переходя с шепота на нормальный голос. Он держит меня, не отпуская, и заставляет увериться в правдивости сказанного, подкрепляя каждое слово огоньком, что горит в аметистах. Завлекая им.
Сам себе верит — а значит, и я, по идее, должна.
А нас с табачным дымом такое лишь пугает…
— Ты мне не поможешь, — со всей серьезностью говорю, признавая недостижимость подобной просьбы, потребованной Эдвардом.
— Проблемы решаемы. Все.
— Есть те, что нет.
— Есть, случается. Но в основном — да, — Каллен упрямо гнет свою линию. Он еще во мне не разочарован. Он еще строит какие-то надежды.
Уверена, потом скажет мне спасибо за прерывания этой беседы и отрез себя самой от возможности к новым глупостям. По крайней мере, это честно. А честность входит в брачный кодекс, верно?
— Моя проблема здесь, мистер Каллен, — без улыбки демонстрирую ему обручальное кольцо, поворачивая той стороной, где голубка, — и теперь уже поздно что-либо решать.
Отстраняюсь от него, сделав шаг назад.
И, раскаянно хмыкнув, возвращаюсь обратно в гущу праздника — он вроде как в мою честь.
* * *
Телефон, лежащий на краю стола, возле бокала с апельсиновым соком, загорается ярким светом. Вибрируя, он сдвигается чуть-чуть влево. И, задевая стеклянную поверхность стакана, привлекает внимание своего обладателя.
Эдвард извиняется перед Розмари, с которой до сих пор говорил, и отвечает на звонок. Польщенная такой вежливостью, женщина, выходя из-за нашего столика, загадочно улыбается мне. И, не мешая вернуться на свое место, направляется к Рональду — судя по виду, ей есть что ему сказать.
Не создавая лишнего шума, но притом не особо заботясь о его существовании, подхожу к элегантному белому креслу — точной копии того, что занимает и мистер Каллен, — и сажусь на него. На нашем столике, отодвинутом туда, где прежде была венчальная арка, нет спиртного. Зато соков — все разновидности. И впервые в жизни такое положение дел меня утешает.