— Ты очень красива…
— Ты тоже, — сглотнув, она еще раз, аккуратно, но на сей раз сама, поцеловала его. Дыхание сбилось.
Сигмундур медленно повел дорожку из поцелуев по ее шее. Все ниже, к груди.
— Расскажешь мне, как тебе нравится?
Она вдруг смутилась, опустив глаза.
— Я сделаю все так, как скажешь, — дав себе указание на эту ночь быть самым нежным, насколько его сущность то позволяет, и даже больше, прошептал китобой, — не бойся… ты боишься?
— Нет, — честно ответила девочка. На мгновенье зажмурилась. — Просто я… просто ты… первый.
На такой ответ слов у Сигмундура заготовлено не было.
Девственница, которая предлагала минет в первую же встречу?.. И он ее так…
— Первый? — недоверчиво переспросил он.
Будто ее девственность была чем-то неприличным, Берислава заволновалась. Ее глаза повлажнели, с губ упала улыбка.
— Так получилось…
Мужчина не мог поверить своему везению. Или просто счастливой звезде. Это вообще возможно?
— Берислава, — катая ее имя на языке, он легко поцеловал ее порозовевшую щеку, — это самый большой подарок, который женщина может сделать мужчине. Я очень рад… но ты уверена, что хочешь, чтобы я был первым?
Взглянув на него широко распахнутыми глазами, девушка убежденно кивнула. Отбросила от груди простынь.
— Очень хочу.
Ее горячий шепот, ее руки, пусть и неуверенные, пусть медленные, но коснувшиеся его спины, вдохновили китобоя. Больше он переспрашивать не решился.
Припоминая все, что когда-либо делал или умел, попутно анализируя, подходит ли это девушке, Сигмундур старался стать лучшим любовником для зеленоглазого хрупкого создания. Он не спешил, был мягок, нежен, целовал и гладил как можно больше ее кожи, стараясь уверить, что не перейдет к самому главному слишком быстро. Что весь процесс — это удовольствие, а не те пару фрикций…
И она, как бы ни беспокоилась, ни стеснялась, в конце концов себя тоже отпустила. Стала постанывать от его касаний, особенно на груди, ворочаться на одеяле, стягивать его… и гладить. По-настоящему его гладить.
Сигмундур, решив, что она готова, в очередном поцелуе сдвинул простыни между ними, не оставив ничего, что разделяло бы тела. Опустился ниже, скользя губами по бархатной коже, остановился у бедер.
Она вспыхнула, когда развел ее колени в стороны, склоняясь над самой большой драгоценностью. И как медленно, как нежно там поцеловал.
Берислава прикусила губу, предвидя, что намерен делать дальше.
— Это больно?.. — сорвалось у нее.
Мужчина, остановившись, поднялся обратно, к ее губам.
— Всего мгновенье.
— Ясно… — она храбро кивнула, но Сигмундур увидел, что боится. По-настоящему.