Стоя на остановке и разглядывая блеск фонарей в луже, я думаю о том, что не хочу домой. Не хочу прийти, увидеть вещи отца и… удариться в истерику. После смерти мамы мы жили вместе последние годы. Я видела его редко, сожительство — формальность. Но в груди болит, а в горле сжимает.
Я не столько убита горем, что потеряла Норвила, сколько тем, что в который раз похоронила прошлую жизнь. Все сначала. Все, черт подери, сначала, опять. Сколько раз я еще буду сминать почти дописанный сценарий в комок и кидать в мусорное ведро? Сколько раз еще буду возвращаться к белому листу?..
Зябко потирая плечи — куртку взять, конечно, не догадалась, — я вызываю такси. Я сажусь в тесную, маленькую машинку, закрываю глаза и считаю свои вдохи.
Куда мы едем?
Не знаю.
— Может, скажете адрес?
Я задумываюсь. Я кусаю губу.
А потом принимаю решение:
— «Сильвер Скрин», сэр. На сто одиннадцатой.
* * *
Главное преимущество ночного клуба в том, что он работает ночью. Нигде, абсолютно нигде, кроме крохотных магазинчиков в сомнительных районах, нельзя отыскать спиртное в такое время. На часах уже давно за полночь, и я уже давно у стойки. Лучше всего идет биттер[1]. Это, по-моему, четвертая стопка.
Позади меня гремит музыка, мигают прожектора, и бесконечные люди в бесконечных спутанных движениях пытаются изобразить подобие танца. Я пришла с балета в ночной клуб и сижу здесь на высоком вращающемся стуле бордового цвета, оценивая движение выпивших посетителей. Я ненормальная. Я постепенно, но верно, схожу с ума.
И самое страшное, что сегодня это меня полностью устраивает.
— Может, чего-нибудь покрепче? — я не ожидаю этого вопроса. Здесь много музыки, слов и разговоров, порой несвязных. Я вижу свою цель — бармена, и свою стопку с прозрачный жидкостью. На этом все.
Так что незнакомец с приятным тембром — не очередное ли искажение напоенного сознания? — в карте реальность отсутствует. И удивляет.
— Нет, спасибо, — отвечаю в никуда, потому что искать говорящего взглядом не хочу. Слишком сложно.
— Боитесь не дойти домой?
Я залпом осушаю четвертую порцию. Он уже меня раздражает.
— Доползу.
Смешок. Смешок и рядом. Где-то в нескольких сантиметрах отдаления.
Я облизываю губы, недовольно обернувшись назад. Хочу сказать ему…
Но быстро передумываю. Передумываю, останавливаюсь и на половине останавливаю вдох.
Султан?.. Нет, то был актер. Этот — нет. Этот — гость клуба. Но, стоит признать, чудовищно похожий на человека со сцены.
У него большие и выразительные глаза, цвет которых — голубой — мне даже в темноте видно, у него каштановые густые брови, и волосы, меняющие цвет от каждого поворота прожектора. А еще — недельная щетина, выглядящая как что-то само собой разумеющееся. И черты лица правильные, красивые…