— Водки? — с ухмылкой предлагает он. — Я угощаю.
Я завороженно смотрю на розовые губы и киваю. В суть вопроса не вдаюсь.
Он щелкает бармену, и тот подает заказ. Еще рюмка. Еще алкоголь…
— За встречу, — присаживаясь на стул рядом со мной, произносит мужчина. Одним махом осушает свою порцию. До единой капельки.
— За встречу, — севшим голосом бормочу, наскоро кивнув. И тоже допиваю.
Мы сидим рядом еще полчаса. Еще ровно полчаса. Он не зовет меня танцевать, он не предлагает выпить больше, и он почти не говорит. Мы представились друг другу — Белла — Эдвард, и все. Был вопрос о том, часто ли я здесь бываю. И хоть я обычно не вру, ему я солгала — часто. Почему-то мне кажется, что найти этого человека легче всего здесь.
Все это время Эдвард внимательно на меня смотрит — каждое движение, если не каждый вдох, им подмечен. От интереса это или нет — мне неизвестно. Это немного пугает. Но я, храбрея от выпитого, тоже смотрю на него. Почти не моргая.
И уходить не хочется — боюсь, что уйдет и он. За два часа я не нагляделась на султана, выбегавшего на сцену всего дважды — нагляжусь хоть на него…
Но причина уйти, как ни прискорбно, все-таки возникла. И была она сокрыта как раз в алкоголе, что я так усердно в себя вливала.
— Мне нужно отойти…
— Пожалуйста.
Я смущенно улыбаюсь. Осторожно поднимаюсь на ноги, надеясь, что они еще держат. Не самым лучшим образом, конечно, но…
— Как насчет сопровождающего? — изогнув бровь, интересуется мужчина, — все-таки, идти лучше, чем ползти.
Его шутка немного расслабляет. И придает немного уверенности. Я бесстрашно киваю.
Эдвард берет меня под руку и ведет в нужную сторону. Он ловко маневрирует между танцующими, целующимися и выпивающими людьми, не сбавляя шага даже на секунду.
Мы на месте за рекордный срок. Сама я, хватаясь за стены, дошла бы в пять раз медленнее — по количеству рюмок.
— Спасибо, — бормочу, нервно поправив волосы свободной рукой. Этот жест — от мамы. Она ему научила.
— Пожалуйста, — обворожительно улыбнувшись, повторяет Эдвард. Но моего локтя не отпускает.
— Я?..
— Да-да, — будто бы вспомнив о чем-то важном, он галантно открывает для меня дверь с изображением вишенки, дожидаясь пока войду. И входит следом, совершенно не стыдясь сего факта.
Нас спасает то, что комната пуста. Среди грязных умывальников, запаха дешевого мыла и характерного аромата зеленых кабинок, мы одни. Совсем. Точно.
Отвратительнейшее покалывание сгустком собирается в горле. Черт!..
— Эдвард, — я всеми силами стараюсь не выдавать своего страха, делая вид, что все это просто жутко мне надоело, — отпусти.