Водитель вряд ли верил тому, что видел. И с недоумением смотрел на босса, девушку и валяющуюся у их ног упакованную веревкой елку, заварившую всю эту кашу.
В принципе, Эдвард и сам не особо понимал, что делает. По логике вещей и здравому смыслу, он должен был просто забрать свое колючее дерево и вернуться в автомобиль. На крайний случай продавщице можно было оставить перчатки или шапку, не больше — просто чтобы знать, что она не окоченеет окончательно. Но ощутив рядом дрожащее тело, второй раз заприметив неестественное выпрямленные покореженные пальцы, обратив внимание на едва заметные облачка пара из ее рта, Эдвард окончательно склонился к было проскользнувшему мимо решению. И не считал его больше безумным.
— Джаспер, ей нужно согреться, — твердо заявил он, — подгони машину поближе.
— Нет! — напомнив о том, что все же умеет разговаривать, недовольная таким поворотом событий, незнакомка поспешно выдохнула, попытавшись отстраниться от мужчины, — сэр, пожалуйста… со мной все в порядке. Давайте… давайте вы заберете елку и уедете, а я верну вам деньги? Тридцать долларов, сейчас…
— Джас, — предупреждая ее лихорадочные движения по поиску денег, мужчина взглядом дал парню свое указание. И то, что по поскрипывающему от мороза снегу он направился к машине, сорвало со сдержанности упрямицы последние оковы.
— Сэр, — забормотала она, не скрывая усилившегося озноба и застучавших уже не только от холода, но и от ужаса зубов, — мистер, ради Рождества… пожалуйста, не надо…
Надежды в ее дрожащем голосе не было, лишь призрачный отголосок, улетающий вдаль. Но капелька веры еще была. Капелька веры в море мольбы. Со стороны могло бы показаться, что это то самое заветное желание, которое она всю жизнь мечтала озвучить Санте и присутствовать при его исполнении.
Набравшись смелости, она даже посмотрела ему в глаза — снова. Однако теперь с зарождающимися внутри слезами.
— Рождество не лучшее время для переохлаждений, — мягко, удивив самого себя больше, чем незнакомку, заметил Эдвард, — и уж тем более для пневмонии.
А затем он, уже не чувствуя что делает что-то неправильное, с преступной для раскалывающейся спины и ледяной пурги легкостью, скинул пальто. Продавщица едва не задохнулась, заметив, что оказалось на ее плечах, поверх собственной одежды.
Каллен даже не поежился. Краем глаза подметил, что Джаспер уже выруливает с обочины, разворачивая машину. Не пройдет и минуты, как подъедет.
— С-сэр…
— Как вас зовут? — спросил он, приседая перед ней и ровняясь ростом. Рук все еще не разжимал, боясь лишить девушку необходимой опоры.