— Белла… — Каллен пытается правильно подобрать слова, явно не ожидавший такого поворота событий, — но как же?.. Они разве не звонили в банк? А мои карточки? Чековая книжка?
— У тебя с собой была только одежда. В ней ты и оказался в полиции, — я разглаживаю неровности одеяла, качнув головой, — но это все неважно. Было и прошло. Если хочешь, я могу постирать твои вещи.
Действительно. А на что я еще гожусь?
Это, наверное, всегда будет комплексом. Разные весовые категории.
Мужчина оставляет кофе в покое. Я говорю, трогая край пододеяльника, а он, не теряя времени, оказывается рядом. Мне на удивление, сегодня пахнет не спиртным, а одеколоном и зубной пастой. И вид обнаженного тела, пусть даже на половину… ни на секунду, ни на минуту Эдвард не станет для меня менее желанным. Но я уже всерьез начинаю бояться, что не смогу с ним жить.
— Рыбка, — он присаживается перед диваном, большими и добрыми глазами, пусть и подернутыми похмельной пеленой, заглянув в мои. Широкие ладони обвиваются вокруг моих рук. Придерживают, поглаживая указательными пальцами, — ты что, правда заплатила за меня штраф?
— У меня был выбор? Ты выглядел хуже, чем… человек без определенного места жительства.
— Был, — Эдвард цепляется за первый вопрос, щурясь, — ты могла оставить меня там до утра, я бы протрезвел, набрал свой банк и мы бы с полицией разошлись мирным путем, а твои деньги остались у тебя.
— Ты хотел провести ночь за решеткой? — меня пробивает на смех.
— Я провел бы, если бы знал, что тебе придется платить…
— Господи! — я запрокидываю голову, окончательно сморгнув сон, — да не в деньгах дело, Эдвард! Мне плевать на эту тысячу! Я хочу узнать, какого черта ты вообще оказался в баре? И почему ты был так пьян вчера, что тебя даже тошнило?
Он выглядит смущенным. Опять.
— В бизнес-центре был ресторан, в нем — бар. Этот спор… они отказались признавать свой проигрыш.
Я фыркаю.
— Спор, ну конечно. Ты трясся, что я сделаю твои фото в таком виде, а что насчет остальных? В ресторане не было репортеров?
— Я перекуплю их фото, если таковые есть, — он опускает глаза, — это случайность…
Меня потряхивает.
— А мне кажется, здесь имеет место закоренелый алкоголизм. Эдвард, скажи мне пожалуйста, пока я не надела кольцо тебе на палец — ты алкоголик?
Господи, можно правду? Хоть раз!
— Нет, — он серьезен как никогда. — Белла, у меня финансовая империя. Мне некогда пить.
— То-то я вижу…
Он сглатывает, на мгновенье отвернувшись к кухне. Только сейчас я замечаю, что от мужчины пахнет кофе, которое он пьет. И оно мое. Не то, не за триста долларов.