Подают манник. Он действительно обворожителен.
Эдвард не торопит меня, но всем своим видом показывает, что хочет вернуться в комнату. И непременно первее, чем встанет из-за стола хозяин замка.
Я стараюсь не брать в голову и не задавать вопросов. Благодарю Аро, киваю Даниэлю и кладу салфетку на свой стул. Домоправительницы почти сразу же ее убирают.
Муж под локоть ведет меня по лестнице. Губы его плотно сжаты.
— Все хорошо, Эдвард?
— Более чем, рыбка, — вздыхает, нацепив на лицо улыбку из-за моего обеспокоенного голоса, — я просто хочу, чтобы ты как следует отдохнула. Это тебе необходимо.
— И тебе.
— И мне. Отдохнем вместе, — примирительно замечает он.
Ну что же…
Пусть так.
…Но в почти в полночь, когда Эдвард принимает душ, а я, поддерживая давнюю традицию, смотрю на ночное море, в нашу дверь тихонько стучится Даниэль. Радуется, что открываю я. Но выглядит не лучшим образом — загнанно и встревоженно.
— Спустись в столовую, когда мистер Каллен заснет, Белла, — негромко передает мне мальчик, цокнув языком, — Аро есть что сказать тебе на его счет…
Две чашки цвета дижон с кремовой окантовкой по краям и изящными ручками горчичного оттенка гостеприимно стоят на полированной поверхности дубового стола. На чашках какие-то замысловатые иероглифы нежно-черного цвета, выведенные с особым мастерством. Они же на бело-кремовых блюдцах. Композиция смотрится стильно и дорого, особенно если учесть, что чай в чашках идеально дополняет общую картину. Он им под цвет. Какой-то зеленый. Ароматный.
Я нерешительно прохожу в столовую, где всего пару часов назад проходило что-то наподобие нашего праздничного ужина. Сейчас все выглядит нетронутым, благодаря стараниям домоправительниц. Но вместе с тем каким-то неживым, ненастоящим, мрачным. Наверное, все дело во времени суток. На часах почти два ночи.
Удивительно, но ускользнуть от Эдварда не было сложным делом. Сложнее было объяснить себе, зачем я это делаю. Неужели не верю мужу? Неужели сомневаюсь в нем после всего того, что было?
Логичные и однозначные ответы на сии вопросы несколько раз почти вынуждали меня остаться. Но, вопреки здравому смыслу, я все же приняла приглашение Даниэля. Я послушалась его. Я… скрыла свое исчезновение от Эдварда и спустилась.
Теперь вот стою в проходе в домашнем костюме телесного цвета и мягких бледно-желтых тапочках. От холодных, несмотря на все усилия хозяина, полов замка они все это время мое спасение.
Я не могу объяснить себе, почему поступаю правильно или почему то, что делаю, крайне плохо. Возможно, просто перегораю и не могу достойно воспринимать ситуацию…