Сменили препарат, он сказал. Он сменил.
Побочный эффект, он сказал. Он ощутил. И я ощутила.
И несложно установить даже тому, кто совершенно не знаком с миром опиатов и в принципе любой фармацевтикой, что если поведение человека меняется, а у него был шанс что-то принять… речь идет о наркотиках. И ломке.
Боже, неужели у Эдварда вчерашним утром был «звоночек» ломки?
Не успев себя остановить, я в ужасе накрываю рот ладонью.
…И зрачки расширены. И он держался за волосы. Он тянул волосы. Ему будто бы было больно, как я заметила…
Только не это.
— Мы не должны поддаваться панике, — привлекая к себе внимание, Аро пожимает мою руку, — пока в наших силах это прекратить и помочь ему. Мы должны сделать все возможное. И теперь, когда вы все знаете, это проще. Вы не одни, Изабелла. Пожалуйста, поверьте мне.
— Это ведь точно, да? То, что вы говорите?
Аро больно тушить надежду в моих глазах и тоне. Но выбора он себе не оставляет.
— Да, к моему огромному сожалению. И именно об этом Эдвард призывал меня молчать во время сегодняшнего ужина.
Ну конечно. Эта странная боязнь Эдвардом Аро. Попытка увести меня поскорее. Заговорить. Не дать услышать.
Он прячется. Снова. И в таком ужасном случае…
— Но что же мы можем? — отчаянно бормочу я. На глаза просятся слезы. Это слишком, слишком много. Накрывает небезызвестной морской волной.
— Говорить, — у Вольтури уже готов ответ, он спокойнее меня, он верит в благополучный исход, — слова — великая вещь, моя дорогая. И ими можно достучаться до человека. Мы будем говорить. Мы найдем альтернативу этому препарату. И мы сможем убедить его, что есть варианты получше, чем морфий.
Я гляжу на Аро с вопиющим детским отчаяньем. Мне никогда прежде не было так страшно. Это словно бы разрядом под кожу. Глубоко, до самого основания, до самых костей. Привычный мир перевернуть, изувечить, надругаться над ним… а потом выбирать осколки на руинах. От предстоящего действа перехватывает дыхание.
Я хочу закрыть глаза, а проснуться там, в своем маленьком домике в Сиднее, под боком Эдварда, пока еще моего жениха. Чтобы мы вместе посмеялись над моим реалистичным кошмаром, поцеловали друг друга, а потом сварили кофе и, растворившись в его аромате, уверяли и себя, и любимого, что все это — глупости. С нами никогда такого не будет. Ничего столь страшного. Ничего столь ужасного. Оно все там, далеко, за пределами понимания. А у нас будет счастливая и умиротворенная семейная жизнь. Достойная.
Только я не там. И Эдвард не там. И уже не уверена, что мы хоть когда-нибудь оба там снова окажемся.