Кроме мужа в жизни у меня ничего нет. И я его не потеряю.
* * *
Когда он открывает дверь, тихонько прокрадываясь в комнату, часы показывают без десяти три — самое то для бодрствования и ночных приключений.
Даниэль недовольно фыркает в подушку. Белла могла бы уложить мужа и поскорее… теперь времени для сна у Аро еще меньше. И что только он так рьяно хотел ей рассказать?
Ну да ладно. Об этом можно подумать позже. Прежде всего сейчас другое.
— Я не сплю, — негромко сообщает мальчик, когда Аро, опасливо оглянувшись в его сторону, передумывает включать свет. Самостоятельно, потянувшись к прикроватному светильнику, делает комнату светлее.
Мужчина оборачивается, как-то растерянно взглянув на лампу. Он выглядит и отрешенным, и сосредоточенным одновременно. Но на лице вполне явно Даниэль видит печаль.
— Что случилось?
— Ничего, — мотнув головой, Аро оставляет свою прежнюю задумку, какой бы та ни была. Слабо, зато искренне улыбнувшись, поворачивается к кровати. Присаживается на ее край возле Даниэля, погладив его по плечу.
Доброта, буквально льющаяся из черных глаз супруга, немного удивляет юного Вольтури. Он всматривается в мужчину, стараясь понять, в чем дело, но не может. Нет никаких подсказок, кроме сеточки морщинок у глаз Аро, что там всегда, и их отпечатка у губ. Просто он тронут.
— Я люблю тебя, сuore (сердце, итал.).
Даниэль окончательно забывает, что такое сон. Хмурится, хоть и не пристало на такие признания.
— Я тебя больше… но что-то определенно не так…
Мужчина усмехается. Довольно устало.
— Все так, мой мальчик, — и поправляет его одеяло, надежно укрыв плечи.
Он выглядит как никогда… прозрачным. И не только в плане внешности, с этим, скрепя сердце, Даниэль смирился, ибо понял, что все поправимо. Прозрачный эмоционально. Все чувства Аро к нему словно бы… обрели второе дыхание. И переливаются, сияя, в глазах, улыбке и нежном прикосновении своего обладателя.
Видимо, разговор Аро расстроил.
— Ложись в постель, — не спуская с лица выражения недоуменной хмурости, просит мальчик. Утро вечера мудренее, он сам так говорил Белле. Пришел черед воспользоваться лично. — Твои кровати имеют свойство быть холодными и пустыми без тебя.
— Она такая же моя, как и твоя, — примирительно замечает Вольтури. Но поднимается, исполняя просьбу Даниэля. Шелк халата приятен обнаженной коже мальчика, к тому же, ощущение позади себя тепла — крайне приятное чувство. Даниэль в нем нежится.
Аро под одеялом кладет руку на его талию, и мальчик, чуть потянув ее вперед, тем самым вынудив супруга прижаться явнее, тут же переплетает их пальцы. Вздыхает.