Я улыбаюсь. Идеальный план близок к своему осуществлению. Осталось только удержать все на требуемом уровне.
— Не переживай так, Беллз, — невесомо коснувшись моего плеча, подбадривает Даниэль, — это будет потрясающий праздник, а устроила его ты.
— Думаешь, понравится?..
— До самой широкой улыбки, — мужчина смеется, — лучше скажи, чем еще мне тебе помочь?
— Проверь, какой диск стоит в проигрывателе. Мне нужен именно Синатра.
— Будет сделано, миссис Каллен, — хмыкнув, Даниэль спешит обратно к арке. Но останавливается возле нее, еще раз на меня оглянувшись. — Помни, мы все успеваем, Белла. Не торопись.
Я делаю глубокий вдох, выдавив маленькую улыбку. Хотелось бы ему верить, однако торт я пекла на двадцать минут дольше ожидаемого… и это может стать решающим временем. Эдвард и Полин вернутся с серфинга меньше, чем через час.
В тот день он сказал мне: «Давай уедем в Сидней».
Бледный и измотанный, с глазами, в которых раз и навсегда поселилась болезненная темнота, постоянно разрываемая тревогой, он смотрел на меня с мольбой. И я не смогла отказать, даже если бы очень хотела. Традиционная медицина была бессильна против его болей — и нам ничего не оставалось, кроме как это принять.
Вторая вафельная доска, чуть больше предыдущей, заменяет свое место на корже. Специальное углубление в тонком творожном слое идеально вмещает в себя ее заостренное основание. К тому же, в цвет торту, на доске видны две желтые полоски.
Моя третья, последняя доска, самая большая. Она оранжевая, с морскими звездочками-рисунками по периметру. Выглядит очень стильно, но в то же время крайне красиво. Да и символично это… доска такой расцветки была первой, на которую Эдвард встал — заняться серфингом он решил после нашего переезда. Во-первых, это расслабляло, во-вторых, чем еще заниматься в свободное время, живя возле самого океана, а в-третьих, свежий воздух благотворно влияет на его здоровье.
Я торопливо вытираю руки светлым полотенцем, распаковывая коробку, принесенную Даниэлем. В ней все, что мне необходимо — серебристая пудра, сахарный песочный замок и две пальмы с мармеладными ветвями. Осталось только установить эту прелесть на нашем праздничном угощении. А затем настанет и черед крема. Крема со свежими ягодами малины, клубники и брусники.
— Не торопись, — бормочу сама себе, тщетно стараясь успокоиться. Повторяю слова Даниэля как мантру, зная свою неуклюжесть. В спешке обязательно что-нибудь испорчу, это неминуемо.
Вдох. Выдох.
Вдох. Выдох.
Вдох.
Ну что же, где мои кондитерские шприцы?..
В тот день он сказал мне: «Давай уедем в Сидней».