— Думаете, Рейх это лучшее для них? — осторожно спросил Маритон. — Лучшее для мира?
— Знаешь, среди всего безумия, что нас окутало, среди сумасшествия, вроде Информократии и либерального распутства, Канцлер со своими идеями тотальной духовности и контроля это свет, луч обжигающего солнца. И делая выбор между идейным мраком, в котором способны пропасть самые осветлённые души и испепеляющим солнцем, выжигающим всякую оскомину, я выберу второе. Ты и сам знаешь, что Империя… Рейх это лучшее, что может стать с этим проклятым миром и лучшего не будет. Костры новой инквизиции и молитвы с утра до ночи это не самое худшее, что станется с нашим миром, ибо ночи разврата, тьма либерального абсурда или же такого безумия как Информократии, куда убийственнее для человека.
Время на отдых прошло парами минут раньше, чем окончился разговор. Аурон развернулся к своим воинам, оставив Маритона, и заглянул в их очи. Каждый из них готов идти до конца, а посему «Крестоносец» без лишних слов обнажил всё так же сияющий серебром меч и двинулся вперёд навстречу судьбе, поведя за собой оставшихся в живых.
— Веди нас, Маритон! — громогласно обращается полководец к мужчине.
Впереди только витиеватые коридоры Дворца, переплетённые между собой с одной безумной целью — запутать любого нежелательного гостя, но полученные из архивов самого Дворца чертежи и схемы упрощают жизнь. Маритон достал дисковидное широкое металлические устройство и от середины его, там где небольшая лампочка в пространство ударили пуски света, собравшиеся в единую голографическую карту.
— Нам вперёд, а затем налево, — усмотрев верный путь в переплетениях света, хрипловатым голосом сказал Маритон. — И всё.
— Ну что ж, вперёд.
Отряд в составе горстки людей вступил в последний бой скоротечной войны гнева, ставшей роком для одного из самых сильных государств бывшей Италии. Через прицел автомата парень, который явился вершителем всех этих событий, видит перед собой длинный коридор, в котором стоит тишь да пустота. Ни души.
— Что-то тут подозрительно пусто, — сквозь трескающие побитые динамики шлема заговорил один из «Нуккеров». — Где все враги?
— Скорее всего эта часть Дворца не охраняется, — поясняет Маритон, посматривая на тяжёлого бойца, давно выбросившего автопушку из-за утраты боеприпаса к ней. — Но остерегайтесь, когда мы повернём.
Три сотни метров пустынного и мрачного коридора отряд преодолел без всяких сложностей, которые начались прямиком за углом, увенчанным длиннющей серебряной колонной. Маритон только ногу успел убрать, когда услышал щелчок и через секунду место, где была его стопа, покрылось сажей, и разлетелась на мраморные щепки от выстрела Гвардейца.