Силуэт девушки пропал, рассеялся как морок. Автомат с лязгом рухнул на медный пол и парень, освободившись от непосильной ноши, пошёл вперёд, в сторону «Крестоносца». Тело командира лежит неподвижно, а голова освобождена от шлема и лицо необычайно спокойно, проявляя смиренность души перед грядущим забвением. Грудь зияет дырой, из которой идёт пар, ставшей причиной по которой ангел смерти сорвался с небес за очередной душой.
Перед его взором открылось прекрасное вечернее небо, без солнца, но покрытое серебряными звёздами, будто кто-то на тёмно-фиолетовое полотно просыпал яркие отполированные бриллианты. Ночной холодок подступает мягким шагом, лаская кожу порывами эфемерного ветра, там, где одежды отступили под напоров войны, но на такой высоте воздушнее порывы становятся жгучими и малоприятными, однако усталое и немое тело их воспринимает как успевающее дуновение Божьего ветра. Вся одежда изорвана в клочья, вместе с пришедшим в негодность бронежилетом, который так же с грохотом падает на пол, с гулом разнося момент падения.
— Вот и ты, — шепчет Аурон, перевернувшийся на спину. — Тяжело тебе пришлось… тяжело.
Маритон, несмотря на напористый ветер, местами покалывающий кожу, не ощущает его и стоя на двух ногах устремляет взгляд вниз. Отсюда всё кажется таким маленьким, незначительным. Где-то засверкала вспышка, где-то взрыв, но уставший, лишённый сил ум отказывается это считать значимым. Неожиданно ноги всё же подкашиваются от навалившейся боли, и скорби и Маритон падает на медный пол. Боли нет, она уже не чувствуется, став чем-то отдалённым и незначительным.
— Мы победили? — вопрошает Аурон. — Он мёртв?
— Да, — устало отвечает Маритон и пытается хотя бы сесть, опершись на костюм «Крестоносца» и единственное, что позволили ему остатки сил, это закинуть голову на металлическое покрытие руки. — Я убил его. Больше нет Апостолов… мы победили.
— А ведь он предлагал тебе…
— Я знаю, — говорить в голос сил нет, поэтому с губ двух воинов спадает только шёпот. — Знаю… но то ложь, фальшь. Ты прав… прошлое не вернуть. А я… Бог даст, увидимся с ней. Голограммы и фальшивые обещания не дадут желаемого.
Ветер усилился, донося звуки не стихающего сражения и Маритон понял, что ещё немного, ещё чуть-чуть и война закончится и он теперь свободен. Долг перед Рейхом закрыт, а возмездие? Только сейчас Маритон осознал, что взял больше, чем требовалось… он был рад утопить в крови целую страну, только чтобы добраться до Легата и Апостолов.
— Аурон, ты слышишь меня? — устало вопрошает Маритон и, не дождавшись ответа, продолжает говорить, машинально шевеля губами. — Сегодня я увидел благородного воина, который искупил все свои грехи, расплатившись своей жизнью ради надежды для миллионов людей.