Когда в 1524 году Маргарита приехала в Лион, там уже было несколько человек, обратившихся к «культу чистого Евангелия». Это — другая особенность раннего французского гуманизма. Евангелизм явился предтечей, ранней разновидностью реформационного движения во Франции. Евангелическое течение в общественной мысли сочетало в себе гуманистические устремления и идеи протестантизма. К этому течению примыкали многие видные французские гуманисты: Лефевр д’Этапль, Клеман Маро, Гийом Брисонне. Под евангелизмом они понимали желание следовать чистоте Евангелия, его предписаниям; с точки зрения евангельских текстов считалось необходимым удалить из религиозного обихода то, что этими текстами не подкреплено, то есть фактически пересмотреть церковную догматику католического вероучения. В связи с этим возникла необходимость обратиться к подлиннику Священного писания, для перевода первоначальных текстов которого требовалось знание древних языков, прежде всего древнегреческого и древнееврейского. Иными словами, для того чтобы стать реформатором, то есть опровергнуть старые католические и утвердить новые протестантские нормы, нужно было стать прежде всего хорошим филологом. Именно знание древних языков создало основу для обращения к истинному, первоначальному христианству. С догматической неприкосновенностью Писания было покончено, началась его филологическая критика, то есть очищение от ошибок и искажений, накопленных за долгие века средневековья.
Видимым поводом для появления протестантских идей во Франции послужили многочисленные злоупотребления католической церкви. Распущенность французского духовенства при Франциске I достигла колоссальных размеров: согласно Болонскому конкордату от 1516 года духовные места раздавались королем совершенно произвольно. На них смотрели исключительно как на статью королевского бюджета, позволявшую щедро вознаграждать за любую услугу. Известно, например, что итальянскому скульптору Бенвенуто Челлини было дано аббатство за одну из созданных им серебряных статуй.
В монастырях было порядка не больше, чем среди «белого» духовенства. Богатства, скопившиеся там, давали возможность вести сытую, праздную жизнь. Разложение духовенства имело двойной результат. С одной стороны, оно подавало гибельный пример всему населению, развращая его. Религиозное чувство постепенно ослабевало. Конечно, французы XVI столетия не стали атеистами. Но они перестали интересоваться религиозными вопросами, считая их не стоящими внимания. С другой стороны, разложение служителей католической церкви располагало к протестантской «ереси». Канцлер Лопиталь прямо заявлял в парламенте: «Распущенность нашей церкви породила ереси, и возможно, что только реформация погасит их».