Первые свидетельства о малоизвестной сопернице Нефертити, женщине, по всей вероятности, не очень знатной, относятся к средним годам правления Эханатона. А самое первое упоминание о появлении Кийи в высших сферах египетского общества сохранилось в надписи на двух невзрачных сосудах, но с довольно многозначительным текстом: «Жена-любимица великого царя [и] государя… Кийя»'.
Уже в это время она была более чем уверена в необычайном расположении к ней фараона. Об этом свидетельствует тот факт, что уже тогда для Кийи стали изготовлять роскошнейший золотой гроб, остававшийся, до находки саркофага Тутанхамона, самым дорогим и пышным в истории Египта. На нем сохранился текст ее молитвенного обращения к венценосному возлюбленному, в котором отразилась задушевность их интимных отношений. Но эти признания переданы не на общепринятом торжественном литературном языке, а разговорным наречием, свойственным простолюдинам.
Не только людские судьбы радикальнейшим образом изменялись в эту сложную и интересную эпоху. Даже золотому гробу для Кийи не суждено было исполнить первоначального назначения. Уже в наше время в этом саркофаге с грубо переделанными надписями была найдена мумия упомянутого выше Сменхкере.
Вскоре у Кийи появилась собственная часовня-молельня небольших размеров, затем ее значительно расширили с подобающей роскошью. Здесь новая фаворитка вместе с Эханатоном служила новому богу, Солнцу.
Последующие изображения Кийи говорят о ее дальнейшем возвышении. С годами увеличивается число надписей о ее царственном величии, что отразилось и в новых изображениях, но все они вторичны, выглядят по-бутафорски. Сопроводительные тексты к изображениям Кийи по-прежнему исполнялись на разговорном языке. Судя по лексике и стилю этих надписей, вероятно, Эханатон и его приближенные общались с ней при помощи обиходной разговорной речи. Нефертити же всегда величали только на изысканном старинном литературном языке.
Несмотря на все, Кийя «выжила» Нефертити из принадлежавшего ей южного дворца столицы, специально для временщицы построили новую северную усадьбу. Вскоре у Кийи родилась первая дочь. С этого времени стали появляться изображения Эханатона с побочной женой и их дочерью. Какое-то время фараон вел двойную семейную жизнь, так как в эти годы продолжали создавать тысячи совместных изображений Эханатона, Нефертити и их дочерей. Однако Нефертити не запечатлена ни на одном памятнике вместе с Кийей. Их разделяла глубокая пропасть взаимной неприязни.
Кийя добилась исполнения, вероятно, почти всех своих желаний, став на короткое время соправительницей потерявшего царскую уверенность Эханатона. Ныне почти нет сомнений в том, что именно она была матерью принцесс Анхесенпаатон-младшей и Меритатон-младшей. Но зачем ее детям давались имена дочерей, намного ранее рожденных Нефертити? В этом проглядывает авантюризм Кийи.