— Сильно, блин.
Ночь # 2
Глоток. В эту вторую ночь я еду в клуб со смешанными чувствами. С одной стороны, я неплохо поел. Я — официально крутой.
С другой стороны, у меня договорные обязательства выйти перед двумя сотнями человек в облегающей тело синтетической одежде и трясти задницей, как дикарь (помимо всего прочего). Хотя многие проделывают куда более сумасшедшие штуки ради того, чтобы заработать на жизнь, для меня такое внове.
Колетт знакомит меня с девушками. Все они красавицы. Одеваясь, она рассказывает, где сегодня ночью нас разместит. Я должен быть на главной сцене. Еще глоток. К 10.30 вечера мы все расставлены по местам и начинаем вертеть своими попами. Это действительно очень странно — оказаться на сцене бондаж-клуба без рубашки в свете красного фонаря, будучи окруженным толпой пресыщенных, циничных завсегдатаев, как бы вопрошающих: «Ну, что там дальше?», и знать, что если сейчас прекратишь крутить задницей, то произойдет что-то нехорошее.
Итак, звучит вторая песня, и я начинаю вращать задом, приковывая к себе внимание пары сотен человек, стоящих передо мной. И сорок пять секунд я на вершине славы.
Антропологическое наблюдение № 1. Отрывки бондажных сцен мелькают на нескольких мониторах по всему клубу. Некоторое время спустя я расслабляюсь достаточно, чтобы замечать их со сцены.
Удивительно. Там непосредственно сексом не занимаются. Просто толпа, одетая в нечто кошмарное, в противогазах, шлепает друг друга и туго перетягивает один другому гениталии до такой степени, пока они не пойдут всеми цветами радуги. Но никакого секса.
Время летит. В час ночи приходит Колетт и говорит, что я поработал на славу, вручает мне конверт, полный денег, и просит меня, если смогу, прийти на следующей неделе: она собирается уволить другого танцора.
Я соглашаюсь. И иду с тремя девушками в пахнущую потом голых людей раздевалку. Обтершись полотенцем и переодевшись, я спускаюсь вниз как раз к печальному объявлению диджея, которое звучит так: «Если вы здесь не работаете или не спите с тем, кто здесь работает, то покиньте помещение прямо сейчас». Я остаюсь просто потому, что имею на это право. И тут же замечаю, что у бара происходит маленькая стычка. Это Иви. Она спорит с одним из вышибал, усиленно указывая на меня. Вышибала поворачивается ко мне и спрашивает:
— Она спит с тобой?
Я в затруднительном положении.
— Конечно, — говорю я. — Почему нет.
Эта ночь была первой из многих, в которые я здорово разочаровывал девушку, которая считала, что оттого, что я выступаю на сцене бондаж-клуба, я, во-первых, что-то вроде порнозвезды, во-вторых, имею невообразимый набор садистских пыточных инструментов и секс-игрушек и/или, в-третьих, холост и доступен.