– Спокойной ночи, – все еще улыбаясь, попрощался Юрий Иванович, закрывая дверь. Я в ответ невнятно угукнула и, засунув в рот очередной пончик, снова углубилась в загадочный мир цифр.
Когда я наконец разогнула спину, на часах было уже четверть двенадцатого, а в подаренной Лисовским-младшим коробке, к моему ужасу, остался всего один пончик. Блин! Ведь знала же, что во время работы себя не контролирую! Так нет, поставила рядом в надежде, что затуманенный диссертацией мозг забудет о том, что он с обеда не кормленный.
Угу. Как же! У ведьм и ведьмаков, как однажды пошутил Игорек, между желудком и мозгом существует прямое сообщение. И если в одном нет хотя бы одной жалкой плитки шоколада, второй напрочь отказывается работать и изыскивает любую возможность добыть вожделенные сладости.
«У меня, похоже, та же история, – с грустью подумала я, уставившись на чудом уцелевший пончик. – И что же с тобой теперь делать?»
Было ясно одно: пончик следовало срочно спасать! Но где? В кабинете, где я в любой момент могла до него дотянуться? Снести его вниз, в ординаторскую, и запереть на ключ?
«Ну да, а поутру кто-нибудь придет пораньше и, не разобравшись, что к чему, тут же его сожрет!» – шевельнулась в душе жадность, а не знающий сытости желудок недовольно квакнул.
«Нет, ординаторская не выход», – решила я, держа коробку в руках и все еще не зная куда ее деть так, чтобы раньше времени не уничтожить стратегический запас сладкого. Холодильника в кабинете у меня не было. На столе или на полу я точно ее замечу. Разве что на подоконник поставить и задернуть шторы?
«Да? А запах?» – возразил голос разума, и я все-таки решила не рисковать.
Как говорил шеф, толковый врач должен, помимо прочего, обладать хорошим обонянием, тогда даже на интуитивном уровне ему будет проще поставить диагноз, ведь все болезни, кто бы что ни говорил, пахнут по-разному. Да что там! Для тех же оборотней по-разному пахли даже эмоции! Поэтому, хоть и не будучи оборотнем, наставнику я верила, ведь порой обоняние быстрее глаз подсказывало, у кого из пациентов загноилась рана, а кто, как Альберт, скрывает от врача промокшие от крови повязки.
В конце концов я нашла решение проблемы и, открыв окно, водрузила заметно полегчавшую коробку на карниз. Там у меня специальный крючок был – когда-то я на него кормушку для птиц вешала. А теперь, глядишь, пригодится. Подцепить им картонку, чтобы ветром не унесло. И ничего, что снаружи холодно. Зато я заледеневший пончик смогу долго грызть, не помышляя о том, где достать новые. А там, глядишь, у кого-нибудь шоколадку умыкну или еще лучше – у кого-нибудь день рождения наклюнется, и я всласть оторвусь на торте, который обязательно принесет именинник.