Я мысленно отметила поведение игрушек и, зайдя следом, плотно закрыла дверь.
– О чем вы хотели меня спросить, господин Гаврилюк?
– Алиса Лисовская – ваша пациентка? – огорошил меня неожиданным вопросом майор.
– Не совсем, но да, я тоже ею занимаюсь. Это входит в мои обязанности, как руководителя отделения.
– Господин Черный сообщил, что пока девушка не в состоянии ответить на мои вопросы. Вы подтверждаете эту информацию?
– Да. Ей действительно очень трудно говорить.
– Но все-таки возможно? – продолжал гнуть свою линию пес.
Я нахмурилась.
– Если редкие односложные слова, которые девочке приходится делать с большим усилием, можно назвать утвердительным ответом на ваш вопрос, то я бы сказала «да». Но как врач, который хорошо представляет последствия смещения лицевых костей в результате преждевременной нагрузки на челюстные мышцы, я бы все-таки ответила «нет», товарищ майор. Что конкретно вас интересует?
Песики на полках подобрались и бесшумно оскалились.
– Я хочу знать обстоятельства, при которых к вам попала эта пациентка.
– А постановление прокурора у вас есть?
Оборотень молча протянул бумагу. И, пробежав ее глазами, я неохотно кивнула: все было сделано как надо.
– Девочку доставила «Скорая». В пятницу. Около двадцати тридцати. Принимал ее доктор Черный. И он же ее оперировал.
– Какие у нее были травмы?
Я по памяти перечислила.
– Почему главврачу пришлось делать это в одиночестве? – снова осведомился пес.
– Потому что другие врачи были заняты. В дежурный день работают сразу три операционные. В тот день поступило много народу, поэтому Юрию Ивановичу пришлось пойти в операционную лично.
– Хорошо. Что вы можете сказать о причине травм госпожи Лисовской?
– По «Скорой» нам передали, что ее привезли после аварии. Откуда, можете посмотреть в регистрационном журнале, – добавила я, пока он не задал очередного вопроса. – Там же указана фамилия врача, который ее доставил. А также контактный телефон диспетчера, у которого можно проверить эту информацию. Подробности мне неизвестны: я не детектив. А сама Алиса пока не способна рассказать детали. Знаю только, что машину и водителя она не видела. Все случилось неожиданно.
– Как вы оцениваете ее состояние на данный момент?
– Травмы были очень тяжелыми, но сейчас она выздоравливает.
– Когда я смогу с ней побеседовать?
Я на мгновение задумалась.
– Скорее всего, послезавтра. Мы планируем снять гипс с лица через два дня, если будет нормальным рентген. При хорошем состоянии нижней челюсти она к этому времени сможет разговаривать.
– Почему так долго? – с нескрываемым подозрением уточнил майор.