— Хватит командовать. Мне что, теперь еще и угонами заниматься? Извини, Джина, но я не обязан выполнять твои поручения. Я тебе не мальчик на побегушках. Между прочим, пока ношусь за тобой по всему городу, моя работа не выполняется! То гоняешься за мотоциклами, то требуешь, чтобы я пробил по базе ржавый «шевроле»… Надоело! Не говоря уже о том, что тебе даже оружие еще носить нельзя, тем более проводить расследования! Но тебе правила не писаны, а мне приходится тебя выгораживать!
— Когда это ты меня выгораживал?
— Ты разве не в курсе? Папа говорил с адвокатом. Хотел подать в суд на тебя и на весь департамент за то, что из‑за тебя я был ранен.
— Из‑за меня? С такими обвинениями твоего отца в суде поднимут на смех! Есть только один человек, из‑за которого тебя подстрелили! А также меня, Фрэнка и Колина! И я делаю все, чтобы остановить и обезвредить преступника, прежде чем от его рук пострадает еще кто‑то из наших коллег. Вдруг в следующий раз он кого‑нибудь убьет? Думала, мы с тобой заодно, но, видимо, ошиблась. Кстати, что ты там говорил о ржавом «шевроле»? Значит, в тот день по нас стреляли из «шевроле»?
Вопрос застал Дерека врасплох. Он так растерялся, что даже злиться перестал.
— Что? Я сказал «шевроле»? Не знаю, почему… Случайно с языка сорвалось.
— Сомневаюсь.
Джина поискала глазами Майка. Он стоял рядом с одной из патрульных машин и разговаривал с полицейскими. Джинсы его были порваны на колене, к рукаву рубашки прилип какой‑то мусор. Он нарочно отошел, чтобы Джина могла спокойно поговорить с Дереком, но уголком глаза следил за ней, готовый вмешаться, если понадобится. Джина вдруг пожалела, что ее напарник Дерек, а не Майк.
Дерек же просто тянул лямку. К работе он относился холодно и равнодушно. В этом смысле они с Джиной были разными, как ночь и день.
— По‑моему, тебя заклинило на этом расследовании. Может, поймать стрелка так и не удастся. Возможно, инцидентов со стрельбой больше не будет, и вопрос разрешится сам собой. Ни к чему ворошить прошлое. И вообще, тебе сейчас надо дома сидеть. Отдыхай, лечись, восстанавливайся. А потом, если повезет, будем вместе служить в штурмовой группе.
Дерек в знак примирения положил руку Джине на плечо, но она стряхнула ее и снова направилась к фургону.
— Сам дома сиди. А я привыкла доводить дела до конца.