В условиях искусственных, но постоянно нарастающих обязательств очень легко ввести в свою жизнь ритуалы, которые кажутся смешными и, возможно, не имеющими оправданий. Женщины ощутили это на собственной шкуре давным-давно.
Я довольно поздно прониклась здоровым образом жизни – блюдами с овощами и физическими упражнениями. До поступления в Корпус мира в двадцать один год ни то, ни другое я не считала приемлемым для себя – багаж, оставшийся мне от переходного периода. В детстве я была гимнасткой, потом стала чирлидером, но гимнастика была занимательной, а чирлидерство – необходимым: в моей школе нужно было заниматься спортом, а у меня не было ни способностей, ни духа конкуренции, чтобы выбрать что-то другое. В юности я пристрастилась к пицце, кесадилье и булочкам с корицей – всему виной апатия и стремление к наслаждениям. И это в то время, когда девушки, подавленные неожиданными требованиями красоты, одна за другой подхватывали анорексию и булимию словно ужасный вирус. Перелистывая дневник, я нахожу в нем записи о том, как девчонки из команды упрекали меня в том, что я потребляю углеводы после заката. Парень, который явно был влюблен в меня, часто проявлял свою заботу, сообщая мне, что я поправилась. («Ну и что! – как-то раз ответила я ему. – Вот прямо сейчас пойду на кухню и плотно поем!») Я не мучилась похмельем, как многие из моих друзей, но каждый раз, когда они заговаривали о диетах или упражнениях, буквально ощущала, как меня непреодолимо тянет пропустить трапезу и срочно заняться приседаниями. Чтобы как-то с этим справиться, я всеми силами избегала спортивных залов и продолжала питаться как каменщик: здоровье я воспринимала как дисциплину, дисциплина – это наказание, а наказание было концепцией, которая неизбежно загнала бы меня в кроличью нору подсчета калорий и рвоты. Большую часть жизни я считала, что лучше быть слегка нездоровой и забыть об активном занятии всем тем, что совершенствует тело.
Все изменилось, когда я вступила в Корпус мира. Там думать о внешности было некогда, а здоровье приобрело такое значение, что о нем я думала постоянно. Во время службы я подцепила туберкулез. Из-за стресса и неправильного питания у меня стали выпадать волосы. Я поняла, что всегда воспринимала свое крепкое тело как нечто само собой разумеющееся. Я жила в протянувшемся на милю городке в западной части Кыргызстана. Заснеженные горы поросли елями, по пыльным дорогам брели отары овец, а вот водопровода и продуктового магазина здесь не было. Местные жители консервировали перец и помидоры, запасали яблоки и лук, но найти свежие продукты было очень трудно. Я мечтала о шпинате и апельсинах и все выходные проводила в тщетных их поисках. Чтобы не свихнуться, я начала каждый день заниматься йогой. «Упражнения! – думала я. – Ну и чудеса!» После Корпуса мира я продолжила заниматься. Я вернулась в Хьюстон. У меня появилась масса свободного времени, и я стала проводить его на занятиях йогой в дорогих студиях, где можно было купить пробный курс со скидкой и больше никогда не возвращаться.