– Хорошо хоть то, что благодаря очкам пыль не попадает в глаза, – внезапно произнес Макс. Голос его почему-то звучал странно – глухо и непривычно.
Аня еще раз попыталась взять себя в руки. Надо собрать мозги. Нужно переключиться на другое. Но сделать это не получалось.
– Вообще-то… – начал Макс, но Аня перебила его.
– Макс, – сказала она, – тебе не кажется, что проход становится уже?
– А потолок ниже, – договорил он, – так? Да, кажется. И это значит…
Он запнулся. Аня почувствовала, как страх сжимает горло.
– Что это значит? – спросила она, еле ворочая непослушным языком.
– Это значит, – ответил Макс, – что у нас начинается шиза.
– Шиза? – неуверенно переспросила Аня.
– Да. Два шизоида забрались хрен знает куда и потихоньку сползают с катушек.
Аня захихикала и поняла, что черный юмор Макса ей помог, стало чуть полегче.
– Знаешь, Макс… – начала она и осеклась: сама не узнавала свой голос. – Макс, что у нас с голосами?
– Голоса жуткие, это верно, – согласился он. – Замогильные.
– Но почему они такие?! – надрывно выкрикнула Аня: ее голос исполнил замысловатую руладу и под конец дал петуха.
– Акустика, понимаешь, – ответил Макс. – Акустика здесь специфическая. Не такая, как в Ла Скала.
Аня вновь рассмеялась, хотя ей было совсем не весело.
– Знаешь, Макс, – сказала она, – в детстве я воображала себе путешествие по таинственным подземельям совсем не так.
– Я себе представляю, – произнес Макс. – Где-то в винных погребах замка какого-нибудь графа или герцога: кругом потайные двери, ниши с прикованными скелетами, везде гербы, штабеля костей и бутылки с выдержанным вином, запечатанные сургучом. И голубоглазая красавица-блондинка со свечой.
– Это ты про кого?
– Ну, кто у нас тут голубоглазая блондинка? Я, что ли?
Макс сделал вдох, чтобы рассмеяться, но тут же закашлялся.
– Пылища, елки зеленые! – проговорил он, более-менее откашлявшись. – Проклятая действительность, чтоб ее! Что-то она мало похожа на мечты романтических девочек. Прекрасных принцев тут не видать. Зато всякого дерьма – навалом.
– Ах да, как же! – иронично заметила Аня. – Бутылок здесь не наблюдается – какое упущение! «Выдержанное вино»… Кому что.
– Допустим, так – и что тут такого? Что плохого в хорошем вине? Каком-нибудь «Амонтильядо»…
– Как-как? «Амонтильядо»? Никогда не слышала. Это что – итальянское?
– Наверное. Это из рассказа Эдгара По «Бочонок амонтильядо». Не читала?
– Нет. И о чем это?
– Там один мужик заводит другого в подземелье и замуровывает его в нем. Представляешь?
– Представляю, – ответила Аня, чувствуя, как ее охватывает подлинный, леденящий ужас. – Потому что именно это случилось с нами. Мы застряли, Макс.